Тем не менее, были и те, кто не работал. В основном те, что мотали длительный срок или не имели шансов на досрочное освобождение. Они понимали, что как ни вкалывай, все равно придется отсидеть по полной.

Такие парни просто сидели в камерах и тянули срок. Джонни никогда не работал. Он проводил все свое время в кабинете священника или встречался с адвокатами.

Дио получил такое длительное тюремное заключение за то, что изувечил лицо Виктора Ризела, что у него не было никаких шансов на амнистию или досрочное освобождение. Он тратил все свое время, пытаясь обжаловать приговор. Но все впустую. Большинство мафиози работали.

Даже Поли работал. В его обязанности входило менять кассеты с музыкой, которая проигрывали по тюремному радио. Но в действительности сам Поли не работал. За него работали другие, а рабочие дни засчитывались ему.

Чем Полли действительно занимался, так это собирал электрические печки. Он был просто гением по сборке печей. Поскольку готовить в комнатах запрещалось, детали печек для Поли проносили тайно.

Из автомастерской ему приносили металлические коробки, в которые он вставлял провода и изоляцию. Если ты был нормальным парнем, то Полли делал для тебя печку. Парни с гордостью готовили на печках Полли.

В тюрьме ужин был главнейшим мероприятием. Мы сидели за столом, пили, играли в карты, болтали почти как на свободе. Мы ставили на плиту большую кастрюлю воды для макарон. На первое у нас всегда была паста, а на второе мясное или рыба.

Полли всегда делал подготовительную работу. У него была своя система, как резать чеснок. Он использовал лезвие бритвы и резал чеснок так тонко, что тот просто таял в тарелке с оливковым маслом. Винни Алои отвечал за приготовление томатного соуса.

Мне казалось, что он кладет туда слишком много лука, но все равно, это был отличный соус. Джонни Дио любил готовить мясо. У нас не было гриля, так что Джонни готовил все на сковородке. Когда он жарил стейк, можно было подумать, что в помещении случился пожар, но вертухаи никогда нас не беспокоили.

Я поступил в Общественный колледж Уильямспорта на двухгодичную программу с получением степени специалиста в ресторанном и гостиничном менеджменте.

Это было отличным решением. Поскольку я служил в армии, то поступив в колледж, ежемесячно получал ветеранское пособие в размере шестиста долларов. Эту сумму я отсылал домой Карен.

Парни считали, что я спятил, но они-то не были ветеранами и не могли получать пособие. Вдобавок Поли с Джонни Дио заставляли меня учиться. Они хотели, чтобы я стал офтальмологом. Не знаю почему, но именно этого они добивались.

В каждом семестре я брал по шестьдесят часов и учился с упоением. Когда я попал в тюрьму, то был полуграмотным. Я перестал ходить в школу еще ребенком. В тюрьме я научился читать.

После отбоя в девять часов, пока другие парни всю ночь занимались ерудной, я читал. Я прочитывал по две-три книги в неделю. Я не сидел, сложа руки.

Когда я не был в школе, не принимал ставки или тайком не проносил в камеру еду, я строил корты или ухаживал за ними в зоне отдыха. У нас был один прекрасный корт с покрытием из красной глины и один бетонный.

В теннисе я разобрался быстро. До этого я никогда не занимался спортом. Теннис оказался замечательным времяпрепровождением. Поли и другие мафиози старой закалки играли в боччу у стены, но ребята помоложе, вроде Пола Маззеи, Билла Арико, Джимми Дойла и нескольких стрелков из Пурпурной банды Восточного Гарлема вскоре стали исправно заявляться в белых теннисках.

Даже Джонни Дио увлекся. Играть он научился, вот только ракеткой размахивал, как топором.

Еще в начале срока Поли сделал мне небольшую экскурсию по тюрьме и со всеми познакомил.

Спустя три месяца в тюрьме я начал принимать ставки. Одним из моих лучших клиентов стал Хью Аддонизо, бывший мэр Нью-Арка. Человеком он был приятным, а вот игроком - никудышным.

Обычно по субботам он ставил две пачки сигарет и включал в билет целых двадцать игр. Если в программе шла двадцать одна игра, он ставил на двадцать одну. В субботу Хью ставил на университетский футбол, а в воскресенье - на профессионалов.

Спустя некоторое время у меня делали ставки множество парней и даже тюремные охранники. Снаружи мне помогала Карен, улаживая дела. Она принимала деньги за ставки и выплачивала выигрыши.

Заключенные делали ставки или покупали что-то у меня, а их жены или приятели расплачивались снаружи. Так было безопасней, чем держать кучу денег в тюрьме. Не укради их у тебя заключенные, так могли отнять охранники.

Поскольку все знали Карен, у нее никогда не возникало проблем со сбором денег. Я кое-что зарабатывал. Так я убивал время. И это помогало мне держать охранников на мази".

Спустя два с половиной года Генри перевели на тюремную ферму, в полутора милях от тюремной стены. Генри мечтал попасть на ферму.