Но через минуту я забыла о недовольстве и молчаливом нытье, когда вонючка достал из складок своего рванья книгу. Книгу! Честное слово. Маленькую, правда, чуть больше ладони, но на вид вполне настоящую. С момента ‘попадалово’ меня в это тело, я так много думала как и где найти книгу с подсказкой как быть и что делать, чтобы вернуться домой, что сейчас просто оцепенела. По законам жанра, в ней просто обязана быть подсказка! Обязана же?

От вида грязных пальцев, касающихся тёмного переплёта возможно единственного на весь этот лес печатного издания, я глухо зарычала и шагнула вперёд.

И всё-таки в этом теле нервная система послабее, чем в человеческом. За всю предыдущую жизнь я, наверное, столько раз не выходила из себя сколько за последние сутки.

Вообще-то, я неконфликтная и уравновешенная до неприличия, но есть вещи, способные превратить белую и пушистую меня в плюющуюся ядом фурию.

Помнится, лет в девять я выбила однокласснику зуб за то, что он делал самолётики из листочков библиотечного Дон Кихота, которого свистнул из моего портфеля. Тогда родителей первый и единственный раз вызывали в школу.

На все вопросы директора я угрюмом молчала, опустив глаза в пол, чем кажется, напугала присутствующую при ‘разборе полётов’ мать пострадавшего мальчика до нервных колик. Нет, я рассказала про книгу, которую всю следующую после инцидента ночь старательно и коряво склеивала, но про то что было потом…

И не в страхе или гордости дело было. Просто я абсолютно не помнила что и как делала с того момента, когда глаза подёрнула алая пелена ярости и до того мига, когда вылетела из пустого кабинета химии, где всё произошло.

Ну, не совсем пустого. Рыдающий на полу одноклассник-то там остался. Сейчас я уже не очень хорошо помню, почему мы были там одни после уроков. Вроде бы должны были полы помыть.

Позже со слов пострадавшего выянилось, что ни с того ни сего я побледнела и, отобрав книгу, огрела мальчишку стулом. Ударила я спинкой и плашмя, но достаточно сильно, что бы пацан отлетел метра на полтора в сторону и врезался головой в шкаф, об который и выбил зуб. И даже не выбил, а сломал.

Неприятная в целом история закончилась, как это ни странно, неплохо. Училась я хорошо, вела себя тихо и учителя попросту не поверили в то, что я ударила первого хулигана в классе намеренно.

Чего нельзя сказать об одноклассниках. Они с тех пор никогда не брали моих вещей без спроса и относились с уважением и даже некоторым пиететом до окончания школы.

Конечно, Алехандро не знал всего этого, когда поднял голову и озадаченно посмотрел на меня. А злость уже туманила глаза… Удивлённо фыркнув, вонючка почесал голову. Из спутанного колтуна выпала белёсая жужелица и брякнулась прямо на книгу. Ррррр! И меня переклинило… Грозно рыча, я бросилась на горбуна.

Не знаю, чем бы дело кончилось, если б не путы. С обмотанными верёвкой ногами бегать невозможно и я грохнулась, пропахав с метр полянки. Когда очухалась, Алехандро озабоченно рассматривал развязанную верёвку. Чёрт!

Пока я собирала конечности и трясла головой, он уже обошёл меня и привязал заново. И теперь, думается, следить будет не в пример внимательнее. Что я наделала?!

Походя похлопав меня по шее, вонючка вернулся к куче хвороста. От такой наглости я так обалдела, что даже не попыталась его лягнуть или укусить.

А он открыл книгу и, пробормотав что-то невнятное, дунул на неё. Ничего не произошло. Алехандро почесал переносицу, подумал и хлопнул себя по лбу, отчего с его головы посыпалась мелкая насекомая живность. Потом достал из-за пазухи синий камушек на длинной цепочке и коснулся им желтоватой страницы. Книга моментально увеличилась до размеров хорошего альманаха.

Послюнявив грязный палец, он принялся листать страницы. Довольно осторожно, честно говоря.

Если бы не его руки! А вонючка, вчитываясь, что-то бубнил, сосредоточенно шевеля губами. Минут через десять он, видимо, нашел что искал и, положив книгу на траву, покосился на меня.

Наверное, обалдевшая от увиденного, выглядела я забавно. По крайней мере Алехандро, глянув на меня, усмехнулся. От того как жутко перекосилось его личико при этом, я попятилась. А так как до сих пор не поднялась и попросту сидела в раскоряку, вылупившись на читающего уродца…

Вопреки моим ожиданиям вонючка при виде ползущей от него на полупопиях лошади не заржал.

Только как-то особенно горько усмехнулся и отвёл взгляд. От удивления я даже икнула.

А уроде… нет, всё-таки Алехандро выбрал из кучи хвороста с десяток небольших палочек и занялся разведением костра. Когда огонёк уже бодро облизывал несколько толстых сучьев, он достал из торбы несколько котелков, вложенных один в один. Выбрав небольшой, литра на три, с круглым дном, он, проверив узлы на моей привязи, удалился.