— Ты мутант какой-то! — обломал мне весь кайф и свёл на нет предыдущую фразу уродец. — Не знаю, как и чему тебя обучали для зверинца Роуленда, но чтобы лошадь питалась мясом, вижу впервые. Да и вообще, ты странная даже для мутанта. Просто какая-то шутка природы!

Ой, кто бы говорил! От досады я топнула передним копытом так, что вырвала кусок дёрна. Тоже мне критик! На себя бы посмотрел, зомбя радужная! А я-то, дура, раскатала губу! Думала, что наконец-то счастье привалило, а он: ‘мутант’. Тьфу! Просто слов нет!

— Слушай, — никак не унимался этот умник: — Раз уж ты такая умная, может, принесёшь вот таких листьев? Учитывая особенности твоего рациона, придётся всю тушу с собой тащить, а эти листья не позволять мясу испортиться. Поможешь?

Откровенно говоря, очень хотелось послать уродца со всеми его закидонами куда подальше, но в одном он был прав: мясо действительно нужно забрать с собой. Кушать мне нужно часто и помногу, а последние запасы сгинули уже несколько часов назад. Значит, придётся помогать. В конце концов, Алехандро заготавливает провиант для меня. И вот это уже радует.

Приободрившись от последней мысли, я внимательно рассмотрела листья и отправилась на поиски, а уже через пять минут натолкнулась на заросли искомого растения. Рвать пришлось зубами и остро кислый сок моментально испачкал губы. Тфу ты, а оно вяжет похлеще недозревшей черёмухи! Ладно, потерплю, раз уж для себя стараюсь.

Ещё через час мясо, старательно завёрнутое листьями, было плотно утрамбовано в сумки. То, что горбун выкопал из-под остатков костра, сложено в котелок и сверху прикрыто всё теми же листьями.

Осмотрев основательно выросшую после всех манипуляций поклажу, я, тяжело вздохнув, опустилась на колени рядом с кучей сумок.

Алехандро споро нагрузил на меня всё, кроме котелка, и мы отправились в путь. Говорят ‘своя ноша не тянет’. Это — полуправда. С одно стороны, свой или чужой, провиант весил порядочно, но с другой, лично мне было очень даже радостно ощущать эту тяжесть. Во всяком случае, голодная смерть мне уже не грозила. На какое-то время перед осознанием последнего факта, всё прочее померкло словно свеча в свете софитов.

Слава Богу, приключения на сегодня, похоже, исчерпали свой резерв, и мы просто шли, ориентируясь по каким-то, видимым исключительно горбуну признакам. Иногда он останавливался и внимательно осматривал какой-нибудь куст или примятый клочок травы. Как ни старалась, сама я ничего особенного в них не разглядела.

Ближе к вечеру мы набрели на довольно чистый широкий ручей и дальше шли уже параллельно его руслу. Постепенно до меня дошло, что идём в гору. Не в том смысле, что мы в горах, а в том, что условная ‘дорога’ идёт под уклоном. На первый взгляд это было не слишком заметно, но если присмотреться… Хотя, вполне возможно, я просто устала и каждый шаг давался чуть тяжелее предыдущего.

На ночлег мы остановились, когда уже совсем стемнело. Алехандро счистил застывшую глиняную корку с нескольких кусков мяса из котелка и большую часть отдал мне. Больше всего умилило то, что сам ел навесу, а мой ужин аккуратно разложил не на земле, а на больших листьях какого-то незнакомого растения, сорванных специально для этой цели.

Всё-таки, не такая уж он и сволочь. Мерзкий, конечно, но не без понятия. Всегда знала, что в любой гадости можно найти и свои радости. Вот и уродец мой, похоже, не совсем потерян для общества.

Если бы ещё с ножом на меня не кидался, не душил и не использовал как приманку для болотной пакости… Да, ещё бы соображал получше и… Да что это я?! В конце концов, и сама далеко не белая зайка! Главное — то, что теперь спутник не воняет. Нет, запашок то ещё, конечно, но уже куда менее интенсивный и не до тошноты.

Потом, глядя на мирно потрескивающие ветки в костре, я ещё долго лежала, пытаясь понять чего боюсь больше: заснуть и встретить во сне белобрысую стерву, или не встретить её и продолжать маяться от неизвестности и страха. Страха за себя, за уродца, за тех незнакомых, кому грозила гибелью блондинка. В конце концов, не помешало бы просто узнать, чего она от меня хочет. Плюс, она единственная, кого я могу спросить, как вернуться домой.

В итоге, всё же заснула. А заснув, оказалась в знакомом парке, наполненной косыми золотистыми лучами, бабочками, пением невидимых в ажурной листве птиц, десятками извилистых дорожек, резных лавочек, тенистых беседок и умиротворяюще журчащих фонтанов. Но на этот раз пасторальная картинка нисколько не расслабила. Даже любимая джинсовая юбка с чуть вытянутой заношенной серой футболкой не примирили с жизнью.

Присев на корточки, я торопливо развязала тонкие ремешки босоножек, обвивающие ноги до середины икры. Не до каблуков сейчас. Зажав туфли в моментально похолодевшей ладони, не выбирая направления, побежала по дорожке.