В субботу будет первая репетиция без Гарри: он эти три недели играет на сцене Пембертона в монопьесе, написанной специально для него одним страшно модным молодым драматургом — Патриком Клифтоном. Конечно же, все билеты давно распроданы.

Джаз сидела в редакции, хмуро просматривая прессу. Все глянцевые журналы были полны злобных, уже не первой свежести сплетен и притом написаны так скучно, что девушка чуть не заснула. Гарри прав. Разве можно гордиться своей профессией? «Хуже уже некуда», — мрачно думала Джаз.

Но как выяснилось, она ошибалась.

На следующее утро Джасмин принесла на работу черное мини-платье.

— Ой, дай взглянуть, — с радостным нетерпением встретила ее Мадди. Джаз не оставляло чувство вины перед начальницей за тот разговор с Шарон Уестфилд, и она с трудом могла смотреть ей в глаза.

Когда Джасмин показала Мадди платье, улыбка буквально застыла на ее хорошеньком личике.

— О боже! — прошептала она.

— Что-то не так? — спросила Джаз. — По-моему, простенько, но миленько.

— Точь-в-точь такое же простенькое миленькое платье купила и я, — сказала Мадди.

Джаз посмотрела на нее с недоумением.

— Это катастрофа, — продолжала начальница. — Один из нас срочно должен идти в магазин и обменять его на другое.

— Ты что, шутишь? — Джаз ушам своим не могла поверить. Мадди, ежедневно имевшая дело с сумасшедшими читателями, бездарными писателями и эксцентричным главным редактором, да еще и сроки вечно поджимали, теперь впала в состояние страшной паники. Над верхней ее губой проступили капельки пота.

— Нисколько. Где ты покупала свое?

— В Париже, — соврала Джаз. — Несколько лет назад. Вот и пригодилось.

— Что ж, тогда придется мне. Свое я купила в Лондоне. Я пошла. Вернусь через час. Элисон, подойдешь к телефону, если что. — И она ушла.

Джаз посмотрела на Марка, ожидая остроумной реплики, но тот выглядел очень озабоченным. «Ясно, — подумала Джаз. — Женщины, переживающие по поводу платья, вносят смысл в его мир».

Через три часа сияющая Мадди вновь появилась в редакции. Она с гордостью продемонстрировала свое платье Джаз, и та обомлела. Оно было просто потрясающим. Маленькое красное платье с блестками на самых пикантных местах, где обычно украшения не подразумеваются. Если бы Джаз была завистливой, она бы сейчас просто умерла от расстройства. Но она пришла в восторг. Как и Марк.

— Хотя ты и моя начальница, но в тряпках толк понимаешь, — сказал он одобрительно.

Мадди теперь пребывала в отличном настроении. Элисон приготовила ей чашку чая, и Мадди уселась просматривать газеты. День выдался тяжелый.

— Слушай, — внезапно сказала она. — Ты мне и не говорила, что Гарри Ноубл играет в Пембертоне! — Театр находился в пяти минутах ходьбы от их конторы.

Джаз ничего не сказала.

— О-о-о, — простонала Мадди с глупой улыбкой на лице. — Ноубл просто потрясающий. Я могу смотреть его в чем угодно.

— Не сомневаюсь, — сказала Джаз. — Особенно, когда он под душем.

Услышав это, Мадди открыла рот от изумления, а потом захохотала, поскольку Джаз была недалека от истины.

Внезапно она приняла начальственное решение и командным голосом заявила:

— Мы должны пойти на спектакль.

Из угла Марка донеслось яростное шуршание газеты.

— И речи быть не может, — выпалила Джаз.

— Почему? Да он и не узнает, что ты там.

— А вдруг узнает, — возразила Джасмин. — Я тогда покончу с собой.

— Почему? Вот мы заодно и проведем тест. Нет, я должна его увидеть!

— С этими словами Мадди позвонила в театральную кассу и сказала, что они представители прессы. Ей тут же пообещали два билета. Джаз, онемев, смотрела на начальницу. Ей, конечно же, безумно хотелось посмотреть Гарри в спектакле, но она до смерти боялась, что он увидит ее в зрительном зале. Мадди торжествующе положила трубку и издала победоносный крик.

— Итак, дорогая, проводим тест! — воскликнула она.

Марк фыркнул из-за своей газеты.

— Тест. Идиотки! Да вы тащитесь туда, чтобы взглянуть на мужской член, в размышлении о котором потом проведете беспокойную ночь.

Мадди и Джаз с отвращением посмотрели в его сторону, когда Марк с шумом перевернул очередную страницу газеты. Джаз в бешенстве подыскивала подходящие слова, чтобы мокрого места от него не оставить.

Но Мадди заговорила первой.

— Знаешь, Маркус, — сказала она насмешливо. — Ты просто ходячий комплекс неполноценности.

Джаз засмеялась. Лучше не скажешь.