— Так ты чё, меня Сибирским сдал? — казалось, Равиль нашел отдушину и решил завладеть ситуацией.

— А нормальных пацанов опускать, ты считаешь правильно?! Даже Пархатый не был в курсе твоего бреда.

— А — то ты не знаешь, кто дал зеленку (дать добро на что — нибудь, разрешить), чтобы их опустить, — Равелинский хотел прикрылся именем авторитета.

— Да не гони ты мне дуру Равиль, через два дня выйдет Дрон и тогда будет ясно, кто кого решил опустить, ты моли Бога, чтобы тебя Сибирские не порвали. Ты знаешь, что вся братва зоны просила Дрона о справедливых разборах.

Для Равелинского это было новостью, он забегал глазами, как бы помогая своим мыслям, но Воробьев, не дав ему опомниться, продолжал нападать:

— Пархатому только на руку, если с тебя спросят за беспредел, он останется главным и полновластным в отряде, мне с ним не по пути, а с таким как ты, мне вообще не о чем разговаривать, мои пацаны… — Сашка сделал ударение на «мои», — будут со мной, и не тебе решать, где и с кем им быть, для тебя они шестерки, а для меня нормальные парни. И теперь… — Он обвел взглядом всех присутствующих в комнате, — если у кого возникнет желание пустить нас под кулаки, пусть зарубит у себя на носу, мы пойдем до конца, и лично я буду молотить каждого, кто встанет на нашем пути.

— А ты не боишься, если все обернется не в твою сторону? — спросил Равиль, успокоившись немного, — ведь я тебя предупреждал, кулаками ты не расчистишь себе дорогу, найдутся быки, которые и на твою шею ярмо накинут.

— Я, в отличие от тебя и Пархатого, всегда слежу за своими словами и прежде чем кого-либо бить, пытаюсь мирным путем договариваться, а за себя и за пацанов, постоять всегда сумею. В зоне еще хватает справедливых людей, которые рассудят спорящие стороны, только вот кое-кому нужно научиться обращаться к братве за советами, а не беспредельничать.

Да, Равелинский считал, что этот парень не промах. Далеко пойдет. Откуда в нем, молодом, да неопытном, такая внутренняя сила, ставящая его в один ранг с правильными пацанами?

— Ладно, зови Пархатого, вместе будем решать, — не унимался Равелинский.

— Мы тебе что, пристяжные или ты нас в карты выиграл? — возмутился Сашка. Он понимал, что Равиль хочет взять матч реванш за утерянные позиции, и если здесь появится Пархатый со своими быками, ему и пацанам не сдобровать, и Воробей решил применить последний аргумент.

— Что Дрон передал на словах Пархатому?

— Что передал? — состроил удивленную физиономию Равиль.

— Ты дурака-то из себя не строй, поддержку кому он кинул, тебе или мне?

— Тебе, но с условием, что мы за тобой присмотрим, а теперь выходит, ты и сам отказываешься.

— Ну, ты и крученный Равиль, как поросячий хвост. Я, к примеру, не нуждаюсь в твоей опеке, ты что, отец мне родной? Чтобы смотреть за мной. Позволь мне самому решать, с кем мне быть, — решительно заявил Сашка.

— Ништяк, я не против, но решай за себя, а не за этих, — Равиль кивнул на Зелю и Глазуна, — у них передо мною кое-какие долги. Чтобы мы разошлись красиво, как в море корабли, они за тот период, что я их содержал, отмазывал от работы и прочие, задолжали мне.

— И что ты хочешь с них, откупного запросишь?

— По сотке с каждого и мы мирно разбежимся, — не моргнув, заявил Равиль.

Пацаны присвистнули, где им сейчас взять такие деньги?

— Подождать сможешь? — спросил Сашка.

— Хорошо, подожду, только они пока при мне побудут, — не унимался Равелинский.

— Равиль, ну чего ты добиваешься, ведь отношения поломаны. Будет тебе контрибуция, я отвечаю, слово пацана, — настаивал Сашка.

Равелинский немного подумал и сдался:

— Лады, по рукам. Пархатого подпрягать к этим разборкам не будем, но запомни Воробей, ведь ты мне кое-чем тоже обязан, и это твоя благодарность за мою поддержку.

— Равиль, не дави мне на чувства, я хотел по-хорошему, ты сам пошел в штыки, и выбора мне не оставил, могли бы расстаться нормально, но теперь, вряд ли.

— Ладно, пацаны, хорош бодягу разводить, — закончил Равиль и посмотрев, нет ли у кого крови на лице, дал команду отпереть дверь.

Первыми вышли Сашка и его пацаны. Мужики с удивлением таращили на них глаза, они-то точно слышали, что в комнате была ругань и драка. Затем стали выходить Равелинские. Кто-то из них грубо растолкал мужиков и выдавил из себя:

— Чё в натуре, бесплатный цирк вам что ли? Быстро разбежались!

Сашка наблюдал за их действиями и думал: «Какие же они все-таки твари, ведь пять минут назад за закрытыми дверями стояли с трясущимися поджилками, а вышли на публику, и давай из себя опять блатных корчить».