— Неа, — Кира лениво покачала головой. — Даже не мечтай. Прыгать на тебе я просто не в состоянии. Не сейчас.

— А как же утренняя зарядка?

— Можно, я свой комплекс упражнений сделаю в исходном положении «лежа на спине»?

— Нельзя! — он ловко повернул ее спиной к себе. — На спине ты уже лежала. Теперь полежи на боку.

Кира хотела что-то возразить, но не успела. Вместо этого с губ ее сорвался томный выдох пополам со стоном. Она так и дышала все это время. Под каждое его движение выдыхала жарко, шумно. Словно дышала его движениями, их наслаждением. А он, приподнявшись на локте, целовал ее затылок, плечо, шею и самое вкусное — место, где одно переходит в другое. И смотрел — насмотреться не мог. На нее — такую разверстую всю: приоткрытые в сбитом дыхании губы, дерзко торчащие вверх маленькие аккуратные груди, распахнутые бедра. Ему даже видно то место, где он сам входит в нее. Видно собственную руку, которая придерживает Кирино бедро, закинутое на его. Все видно так ярко, откровенно, бесстыдно. Невозможно прекрасно. Как она доверчиво и без остатка открывается и отдается ему. В голове гудит стремительный ток крови, в груди становится тесно, словно там бьется надрывно не только его сердце — но и ее тоже. В такт этим хриплым выдохам под каждое его движение.

Левая его рука смещается с бедра туда, между. Правая накрывает грудь. И ее руки тоже приходят в движение — перехватывают его запястья. Чтобы не вздумал убрать. Чтобы гладил и ласкал дальше. Держит его. Приказывает. Просит. Умоляет.

В момент оргазма ее пальцы сжимаются так сильно, что потом у него останутся синяки — на тыльной стороне запястья, где кожа тонка и виден голубой разлив вен. Но она не будет за это извиняться, а он — сожалеть.

Первым заговорил он. Отведя влажную прядь, на ухо:

— Кира МАлыш — это секс-машина… Это секс-машина — таки вам говорят…

— Бессовестный плагиат! — рассмеялась она.

Ответом ей стало громкое урчание живота любимого мужчины.

— Однако, пора завтракать, — ответно рассмеялся и Макс. — Пока мы не свалились в голодный обморок от активных физических упражнений на пустой желудок.

— Очень удобно падать в обморок, лежа в кровати.

— И все-таки я настаиваю на том, что надо поесть, — Макс сел на кровати. — Сейчас в душ схожу — и будет завтрак.

— Нет уж! — Кира села рядом, подтянув зачем-то простынь к груди. — Я иду первая в душ. А потом буду готовить завтрак!

— Ого… — Макс округлил глаза.

— Да-да, — Кира похлопала его по плечу. — Можешь сделать заказ.

— Офигеть… — и, скороговоркой: — Хочу овсянку с черникой.

— Вот как? Значит, пан МАлыш желает на завтрак овсянку с черникой. А ингредиенты есть?

— Есть, — довольно кивнул Макс. — Хлопья в шкафу внизу, слева от плиты. Черника в морозилке. Молоко в холодильнике.

— Отлично. Я пошла, — простынь легла в сторону, а Кира, нагая, одетая только в татуировку, пару серебряных сережек, одно серебряное кольцо и много солнечных лучей, отправилась к арочному проему, отделяющему спальню от остального пространства квартиры. На половине дороги остановилась, оглянулась через плечо.

— Нет, вы посмотрите на него! Пялится, бессовестный!

— Ага, — улыбка Макса по яркости могла соперничать с солнечным светом. — Пялюсь, — подпер для удобства щеку рукой. — Как не пялиться, когда такая красота?

Кира фыркнула, гордо вздернула подбородок и пошла дальше, совершенно бесстыже вертя задом.

Когда Макс вышел из ванной, по всей квартире гремел рок. Кира Артуровна в серой короткой футболке и серых с черными буквами скромных трусиках пританцовывала у плиты, прихлебывая что-то из кружки. Приподняла крышку у кастрюли, помешала ложкой, и снова закрыла. Его она заметила, только когда Макс прижался сзади.

— Ой, — Кира нащупала рукой пульт и убавила громкость отличных шведских колонок. — Извини. Громко?

— Сейчас нормально.

— Скоро все будет готово, — Кира снова потянулась к плите. А Макс совершенно неприлично заржал: он разобрал надпись на ее трусах. Через всю попу красовалось черными буквами «Вдуй мне!».

— Кира, у тебя все белье такое?

— Что — не нравится? — она обернулась. — Перед оцени.

Там значилось: «Полапай нас!». Макс ухмыльнулся. Ну как тут отказать? Но в этот момент что-то пропищало, и он вздрогнул от неожиданности.

— Что это?!

— Таймер, — пожала плечами Кира. — Каша готова. Сейчас чернику достану.

— Таймер? — Макс нахмурился. — У этой плиты есть таймер?

Кира несколько секунд смотрела на него, а потом расхохоталась.

— Скажи честно, что ты на ней готовил?

— Омлет. И пельмени варил.

— Бедная, бедная девочка… — Кира погладила темную стеклокерамическую поверхность. — Ну, ничего, я тебя спасу от этого ужасного человека!

— Девочка?! Бедная девочка? Это ты про плиту?

— Ну, у тебя же есть свои собственные девочки, — невозмутимо ответила Кира. — И у меня будут свои девочки. А вот и вторая. Ты туда хотя бы заглядывал? — Кира кивнула в сторону матово блестящего никелем духового шкафа.