Шрифт:
Он взял себя в руки и попросил мадам Нагорную пройтись по скверу между мечетью и набережной – Катя обычно любила отдыхать там в тени деревьев.
– Только ради вас… – пробурчала та.
Конечно же, в сквере она Кати не обнаружила, о чем не преминула сообщить Максу.
Утомленные дневным зноем, голодные и сердитые пассажиры подтянулись к «Газели». Недовольно переговариваясь, они еще полчаса ждали администратора.
– Это невыносимо! – бурно возмущалась Теплищева. – Сколько нас будут здесь держать?
– Возьмите такси, – любезно предложила ей блондинка.
– С какой стати я должна платить свои деньги из-за… из-за… разгильдяйства какой-то девчонки?
– Она еще и скряга… – фыркнул Гаранин.
Виринея стоически терпела. Она опустилась на деревянную скамейку в обрамлении туй, закрыла глаза и повторяла про себя успокоительные мантры.
Археолог зло помалкивал, переминаясь с ноги на ногу. Жена периодически махала веером перед его носом.
– Тебе жарко, Толик?
Могла бы не спрашивать.
Взмыленного Макса компания встретила глухим ропотом. Следом за ним шел полицейский…
Горный Крым. Год тому назад
Молодая женщина с рюкзаком ловко спускалась по тропе вниз.
Человек-невидимка видел в ней не туристку, а Диану-охотницу, с луком за плечами и колчаном, полным стрел. Грациозная, как лань, и лучезарная, как богиня, она приковала к себе его взор, и у него на миг вылетело из головы, зачем он устроил здесь засаду…
Актеон, которого Диана превратила в оленя, проснулся в нем и потребовал мщения. В каждом мужчине дремлет мститель… Каждый мужчина так или иначе претерпел от женщины – унижение, обиду, предательство, измену или пренебрежение. Каждая из них виновата и должна понести наказание. Все они – дочери Евы, лишившие Адама вечного блаженства в раю. Женщины – проклятие мужского рода.
Человек-невидимка обнаружил себя, скрючившись на тропе и закусив губу от «боли». Она, конечно же, не смогла пройти мимо: остановилась и наклонилась над ним, изображая притворное милосердие.
– Что с вами?
– Нога… подвернул или сломал… О, черт! Как больно…
Она помогла ему встать и доковылять до поворота к пещере. Дальше надо было подниматься вверх, цепляясь за камни и колючий кустарник.
– Я оступился и скатился вниз вон оттуда… – Он жестом показал направление. – Там остался мой рюкзак, деньги и телефон.
Он намеренно ни о чем ее не просил. Пусть сама догадается, как следует поступить. Разве ее не учили взаимовыручке?
Она нерешительно оглянулась. Вверху действительно виднелся застрявший между камней ярко-оранжевый рюкзак. До него было рукой подать. Может, позвать на подмогу ребят из лагеря? Не имеет смысла. Возвращаться назад будет вдвое дольше, чем добраться до рюкзака.
– Хорошо, оставайтесь здесь, я достану ваши вещи.
Он со стоном сел и прислонился спиной к скале. Сделал вид, что закрыл глаза. По его лицу разлилась бледность. «Ему совсем худо, – подумала она. – Надо быстрей лезть за рюкзаком и спускаться!» Мнимый больной побледнел не от боли, а от предчувствия удачи. Он все правильно рассчитал. Ее не хватятся в лагере. Ее вообще не скоро хватятся.
Она обладала навыками скалолазания – наверное, посещала кружок альпинистов – и без труда вскарабкалась вверх. Дотянулась до рюкзака, дернула к себе… и провалилась в темноту. Даже не успела почувствовать удара сзади по затылку.
Втащить ее обмякшее тело в заросли было минутным делом. Он склонился к ней – жива, дышит. Скоро придет в себя. Надо торопиться.
В пещере он все приготовил загодя и замаскировал ветками на всякий случай. Сначала, не ощущая тяжести, приволок женщину, потом два рюкзака, «свой» и ее. Рюкзак оказался хорошей приманкой. Она ничего не заподозрила.
– Какая же ты красивая… – прошептал он, любуясь добычей. – Настоящая Диана… Только я не такой глупый, как юнец Актеон! Я тоже подглядывал за тобой, но не в твоем гроте… В этой пещере я хозяин, а не гость. А ты – моя пленница. Ну, где твои нимфы? Где твой златокудрый солнечный брат? Не надейся, они далеко, остались в забытом прошлом. Никто не принимает мифы всерьез. Никто не вызволит тебя отсюда!
Ее ресницы дрогнули, и он поспешил заклеить рот пленницы скотчем, чтобы не подняла крик, не всполошила своих приятелей-туристов. Потом связал ей ноги и руки. Чтобы не сбежала.