Шрифт:
Она не поверила своим ушам:
– Что?
Он вздохнул, как перед долгим разговором с ребенком:
– Смотри… Я знаю, что ты русская шпионка…
Валенсия невольно отшатнулась, но Марк взял ее за руку:
– Подожди, никто нас не слышит. Ты скопировала информацию с моего «Мака», но это ладно, в нем стоит программа, которая фиксирует все беспарольные копирования и запускает встречный вирус vin-cih. Он работает как «троянский конь» – через минуту после того, как кто-то откроет любой мой файл, он съест там все файлы и дальше будет сжирать всё, что окажется в каждом цифровом устройстве, к которому его подключат. Пойми, я же работаю в Институте передовых технологий, у нас все компьютеры и даже смартфоны защищены такими программами…
Она отняла свою руку и смотрела на него с ужасом, пытаясь сообразить, что же ей делать – перевернуть каноэ и утопить этого Марка? Или задушить его тут, в каноэ, а потом…
– Да, моя лаборатория разрабатывает суперъёмкие наноаккумуляторы для Пентагона, – продолжал между тем Марк. – Ни у кого в мире нет таких аккумуляторов, все батареи, которые есть сейчас для лазерных пушек, можно ставить только на корабли, потому что они весят тонны! А мои наноаккумуляторы должны весить на порядок меньше, их будут ставить на танки и самолеты, и потому на международных симпозиумах по физике ко мне каждый раз подкатывают ваши ученые и проститутки. Так что не ты первая. Хотя…
Может быть, взять его на жалость? Разжалобить слезами и сбежать? Ведь он снова взял ее за руку.
– Хотя ты красиво сработала, это нужно отметить – я же сам к тебе подошел. А точнее – подбежал. Но утром, когда ты ушла, а я проснулся, взял на крыльце свежий «New York Times» и включил свой «Mac»… Ну, сама понимаешь: Анна Чапман и ты – это сложилось, как дважды два. К тому же после этих публикаций ты ни разу не появилась тут на беговой дорожке… Не плачь, я все равно не поверю. Если ты профи, то не можешь плакать. Слушай дальше. Моя главная проблема в другом. Когда я обнаружил, что ты скопировала данные моего компа, я был обязан позвонить в ФБР, они каждый месяц бывают у нас в институте. Но я не позвонил… Черт возьми, посмотри мне в глаза!..
Она с тревогой подняла на него глаза.
– Да, я не спал пять суток и думал – звонить в ФБР, не звонить…
Так вот почему он сегодня уснул после трех оргазмов и проспал до утра!..
– Я читал все газеты, искал там твое имя. Но тебя не отправили в Москву, а значит, ты не из команды этой Чапман. И ты передала русским диск без моих разработок. То есть через меня ты не сделала Америке ничего плохого. Так что теперь у тебя два варианта. Ты можешь сойти с каноэ и, имея мои десять тысяч баксов, сесть в Amtrak [8] на ближайшей станции и испариться в воздухе, как свист. Но даже если ты уедешь на Аляску, ты все равно будешь жить под страхом, что я заявлю на тебя в полицию или какая-нибудь новая Чапман выдаст тебя ФБР. И – второй вариант. Если ты выйдешь за меня замуж, то возьмешь мою фамилию, получишь новый паспорт, и мы уедем отсюда хоть завтра, хоть сейчас. Все равно Белый дом сократил финансирование военных научных разработок. Ты, наверное, видела письмо, которое я получил от директора Института: мою лабораторию закрывают. Но меня возьмут в любой университет, а восемь инвесторов уже звонили мне из Силиконовой долины и предложили партнерство…
8
Скоростной поезд.
Выйти за него замуж? Он сошел с ума?
– Я увезу тебя в Калифорнию, дам свою фамилию и спрячу от ФБР и от русских. Да, за это ты будешь спать со мной, хотя не любишь меня. Но разве тебе было плохо сегодня ночью? Ты же не искала любви, а сама сказала, что ищешь нобелевского лауреата. Если выйдешь за меня, я точно получу нобелевку, я обещаю. И, как моя жена, ты будешь учиться в университете совершенно бесплатно…
Нет, ей не было плохо этой ночью, больше того – ей было очень хорошо! И то, что он предлагает – скрыться из Принстона, это как раз то, что ей нужно. Во всяком случае, сбежать от него она сможет и в Калифорнии…
– А ты был женат?
– Да, – ответил он. – Два раза.
– И что случилось?
– Если честно, я плохой муж – я трачу все время на науку, женщин это не устраивает.
– Меня… Меня устроит, – решилась Валенсия.
– Значит, ты согласна?! – воскликнул он и обрадованно схватился за весло.
– Но я буду спать с тобой только три раза в месяц.
– Минимум четыре! – тут же ответил он.
– Хорошо, четыре. Но при этом мы будем жить отдельно.
Он опустил руки с веслом:
– В каком смысле?
– Я сниму себе студию рядом с тобой и буду ночевать у тебя только раз в неделю.
– Почему?!
– Потому что только в этом случае ты будешь всегда иметь то, из-за чего принес мне десять тысяч долларов.
Часть вторая
Беркли
1
– Ты женился на мне, чтобы иметь меня даром! Пожалел сто тысяч за третью ночь!
– Прошу обратить внимание: это ты меня имеешь, ты же сидишь на мне.
– Не шевелись! Замри!
– Как ты обращаешься с будущим нобелевским лауреатом?!
– Я не искала нобелевского лауреата. Я искала миллиардера, хотя бы как Цукерберг…
– Сладкая моя, мои наноаккумуляторы нужны всему миру! Когда я их сделаю, мы будем богаче Цукерберга!
– А когда?
– Осталось совсем чуть-чуть. Полгода…
– О’кей, я подожду.
– А теперь молчи! Слушай музыку…
Их новый дом был во Фримонте, на полдороге от Сан-Хосе до Сан-Франциско. Из восьми инвесторов, которые предложили Марку деньги на создание его лаборатории в Силиконовой долине, он выбрал Ребера Жулонта, во-первых, потому, что этот Ребер тут же по телефону предложил равное партнерство – пятьдесят на пятьдесят. А во-вторых, Ребер откровенно сказал, что приходится племянником очень высокому чину в Пентагоне, который даст деньги на создание наноаккумуляторов не по урезанной Белым домом программе «Научно-исследовательские разработки», а по обширной «Программе модернизации военной и воздушной техники (ВВТ)».