Шрифт:
Заревел проснувшийся Ванечка. Надя, вскочив, схватила его на руки, шахтеры стенкой закрыли их от омоновцев. Руководитель пикетчиков, зверея, поднял над головой шахтерскую кирку и заорал солдатам:
– К сыну не подходи, бля! Убью!
Командир омоновцев успокоил его:
– Да на хрена он нам нужен?
Омоновцы забрали с рельсов чучело Ельцина и уехали.
Шахтеры принялись поднимать поваленные палатки, собирать разбросанные вещи. Надя с Ванечкой на руках бродила по темному и разрушенному палаточному городку, спрашивала:
– А где Петрович? Где наш крестный?
Шахтеры пожимали плечами.
И вдруг она увидела его у высокой решетчатой ограды Белого дома. Он двумя руками держался за решетку и молча тряс ее – все сильней и сильней.
А за решеткой стояли охранники, и один из них уже взвел затвор автомата.
Видя это, руководитель пикета стал еще сильнее сотрясать ограду и заорал:
– Да! Стреляй! Стреляйте, суки! Ну!!! Стреляйте!!!
Охранники подняли автоматы.
Надя с Ванечкой на руках бросилась к Петровичу и закричала охранникам:
– Не-ет! Не стреляйте! Нет!!!
– Уйди, дура! – крикнул ей Петрович и снова стал трясти решетку, в истерике крича охранникам: – Давайте! Сволочи! Убейте меня! Ну! Убейте!!!
– Нет! – кричала Надя. – Тут ребенок! – И оглянулась на шахтеров. – Люди!
Шахтеры уже и сами набежали, силой оттащили своего руководителя от ограды.
– Идиоты, пусть бы меня убили! – орал он. – Восстание бы началось!..
Назавтра по Москве-реке с пароходными гудками плыла мимо Белого дома баржа с большим транспарантом:
ТРЕБУЕМ ОТСТАВКИ АНТИНАРОДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА!
Под эти гудки шахтеры сворачивали палаточный городок, Надя умывалась у рукомойника, Петрович, руководитель пикета, кормил Ванечку фруктовым пюре из банки, а Ваня стучал шахтерской каской и охотно ел.
– Вот, крестник, – говорил Ване Петрович, – ешь, правильно! У меня не было такой мамки, как у тебя. Ты ее береги!.. Мою мамку беременной сослали в Воркуту – вечно воевала с советской властью. Дали 15 лет, а уморили за пять, я тоже в детдоме вырос… Видишь, ни хрена у нас не получается всеобщая забастовка. И не вышло из меня вождя мирового пролетариата – объелся народ революциями, и толку от них… Ты доедай, доедай!.. Вырастешь – может, ты чего сделаешь…
Надя, умывшись, подошла к ним.
– Ты меня понял? – спросил Петрович у Вани и повернулся к Наде: – Мы домой. Поедешь с нами? Там, правда, жрать нечего. Зато люди хорошие.
Переносной телевизор сообщал очередные новости:
– Население потеряло все свои сбережения, «скорые» замотались по вызовам инфарктников, резко увеличилось количество самоубийц. Вчера на улице Заморенова двадцатишестилетний мужчина выпрыгнул из окна пятнадцатого этажа и разбился насмерть. На Крымском мосту прыжком в воду пытался покончить жизнь некто Александр Баронин. И вот прямо сейчас новый инцидент – на Бородинском мосту президент банка «Энергия века» собирается покончить с собой…
Надя оглянулась на телевизор:
– Что??? Как он сказал? Какого банка?
Кто-то из шахтеров пожал плечами:
– Какая-то «Энергия века»…
А телеведущий продолжал, нагнетая сенсационность:
– Наша съемочная группа уже подъехала к Бородинскому мосту, и сейчас нам покажут самоубийцу. Да, вот мне говорят, что наш корреспондент уже на связи, а фамилия самоубийцы – Кибицкий… Да, вот мне принесли справку: Павел Кибицкий, президент банка «Энергия века»…
– Боже мой! – в ужасе вскрикнула Надя. – Бородинский мост – где это?
– Тут рядом, – сказал Петрович, – на Смоленской набережной.
Надя, схватив Ванечку, сорвалась с места и бегом рванула к Смоленской набережной.
– Надежда, ты куда? – крикнул Петрович. – Ты же в розыске!
Но Надя не слышала, а с Ванечкой на руках что есть сил бежала по набережной. От тряски Ванечка расплакался, Надя просила его на ходу:
– Терпи, Ваня! Потерпи!..
У Бородинского моста была гигантская пробка, а вокруг моста – милицейское оцепление, густая толпа зевак, радиокомментаторы, машины и передвижные тарелки-антенны съемочных групп РТР, НТВ и ОРТ.
Надя ворвалась в эту толпу, крича в истерике:
– Пропустите!.. Пустите!..
Милицейские заступили ей дорогу:
– Стой! Куда ты?
– Там мой муж! Пустите! – закричала Надя. – Это мой муж!..
На пустом мосту, отгороженный от толпы милицейским кордоном, Кибицкий, какой-то взъерошенный и с дикими глазами, уже стоял с наружной стороны перил. Свисая одной ногой над водой, он безумными глазами оглянулся на Надин крик и увидел Надю, которая вырвалась из рук милиции и бежала к нему по мосту с ребенком в руках.