Но Максим его не слушал далее; он что-то обдумывал.

— А что, почтенный, — обратился он к служителю, — можно нагнать этот корабль?

— На крыльях, разве, почтенный синьор?

— Нет, на веслах и парусах…

— Не знаю, синьор, разве рыбаки, те как чайки.

— Вот тебе, приятель, — Максим сунул монету, — скорее иди, собери охотников. Десять флорентинов, если нагонят.

Тот мигом бросился.

«Вероятно у молодого синьора крупное коммерческое дело», — подумал про себя Маритимо, опуская в кошелек монету.

Служитель бегал по берегу, выкрикивая предложение. Рыбаки в нерешительности пожимали плечами, наконец, нашлось человек пять молодых; заработок был очень соблазнителен.

— Ну, давай нам твоего синьора, сию минуту будем готовы!

— Ну, Андрео, командуй, — обратились они к одному молодому рыбаку, особенно живому и решительному.

Собралась толпа любопытных.

— Ох вы, бедовые, — иронически говорил старый рыбак, — воротитесь вы назад, да не с десятью флоринами, а с большим срамом, да потерянным временем.

— А ты, дядя, тоже не прочь бы, да кости стары стали!

— Оно правда, — ворчал тот, — вам-то легче; если ветер будет мал, вы свой из головы повыпустите, потому что он там попусту гуляет.

Наконец появился Максим, за которым несли вещи. Толпа расступилась перед ним, с любопытством на него поглядывая.

Максим вошел в легкую лодку, она покачнулась.

— Трогай, друзья мои! — сказал он, перекрестясь. — Адио, синьоры! — крикнул Максим толпе, сняв шляпу.

Веселая улыбка играла на его добром лице.

— Удачи, красивый синьор! — крикнули с берега.

Рыбаки налегли на весла, сначала довольно тихо, но мерно, под команду Андрео. Парус вздулся, лодка дрогнула, так что стоявший Максим ухватился за мачту, и полетела в голубую даль беспредельного моря. С берега не расходились и смотрели вслед молодым рыбакам. На горизонте белел парус догоняемого корабля. В открытом море ветер стал сильней, весла мерно и быстро работали, с берега это представлялось взмахами крыльев. Максим Дука стоял; ему казалось, что так скорее пойдет лодка; его роскошные черные волосы развевались от ветра. Солнце палило, но он его не замечал; рыбаки были мокры, пот градом катился по лицу, но стереть его не было времени. Молодой Андрео сидел на руле. Корабль, между тем, стал виден яснее и яснее. Это был высокий, красивый корабль; он плавно и гордо рассекал волны. Наконец можно уже различать людей. Сердце Максима сильно билось. Видно даже, как оттуда смотрят с удивлением, гребцы выбиваются из сил и готовы бросить весла; уже слышно, как флаг св. Петра хлопает по мачте, то обвисая, то снова развертываясь и гуляя по ветру.

— На корабле спускают парус! — невольно вскрикнул Максим.

— Да, да! — с удивлением подтверждал Андрео.

— Что это значит?

Действительно, парус спускался, корабль замедлял ход.

До корабля уже было рукой подать.

— Ну, синьор, через пять минут вы будете взбираться на корабль.

— Молодцы! — ответил на это довольный Максим. — Вот вам.

Максим заплатил больше, чем обещал.

— О, щедрый синьор! Да поможет вам Пресвятая Дева в вашем предприятии.

При этом рыбаки поспешно сияли шляпы, а потом восторженно ударили веслами и лодка вмиг была у борта.

Корабль шел медленно; оттуда сбросили лестницу, по которой Максим собирался взобраться.

Рыбаки сложили весла и весело махали ему шляпами.

Максим благодарил, что его подождали, извинялся, что задержал почтенное общество и обещал поблагодарить за это капитана.

— Помилуйте, синьор, — с довольно заметным неудовольствием сказал какой-то хорошо одетый господин, мы предполагали, что вы догоняете нас, чтобы сообщить о какой-нибудь опасности, так как, наш капитан впервые в этих водах, или, может быть, пираты…

— Еще раз прошу извинить меня, у меня такое спешное дело… наконец, синьор, я ведь не звал, никаких знаков не подавал, чтобы корабль остановился, — в свою очередь с неудовольствием отвечал Дука.

— Этот корабль не пассажирский, мы не можем вас взять.

Максиму оставалось просить. Но тот, с которым он говорил, был категоричен. Как ни тяжело было Дуке, но он стал снова спускаться в лодку.

Между тем капитан, прельщенный благодарностью, стал просить за синьора.

— Максим, Максим! — раздался вдруг чей-то голос с корабля.

Максим быстро повернулся, это был кардинал Виссарион.

— Максим, куда это ты? Мы тебе очень рады!

Обрадованный Максим бросился на лестницу и через минуту с благодарностью пожимал руку кардинала. Кардинал поспешил сгладить неловкость и представил Максима Дуку камергеру папы.

После обычных расспросов, кардинал Виссарион посадил Дуку в стороне и тихо сказал ему:

— Я везу наследников византийской короны, тут у меня широкие планы. У меня завязались сношения с Россией — там много князей и княжен. Так вот я рассчитываю кого-нибудь из Палеологов или женить на какой-нибудь из них, или выдать замуж за русского князя и, может быть, нам удастся возложить тяжкий, но великий венец византийских императоров на голову православного князя. Конечно, будет много работы, но будет зато цель жизни и деятельности.