– Зачем мне магия, если я могу просто написать указ? Или ещё легче – приказать его написать? – как-то горько хмыкнула девушка и дёрнула за шнур, вызывая служанку.

– Если вы хотите чаю, то быстрее будет сделать самой, слуги так рано не являются. Во дворце не принято подниматься с рассветом.

Астиман понемногу просыпался и начинал понимать, что и в раннем визите принцессы есть некоторая польза. В конце концов, он и сам собирался встать пораньше и отправить в обитель письмо, нужно же знать, к чему готовиться. Разозлённая или расстроенная магиня воды будет пострашнее урагана.

– Пусть попробует не прийти! – сердито прошипела Милли, подтверждая догадку мага насчёт её дурного расположения духа.

Если бы он знал, что принцесса так и не смогла заснуть и настроение у неё не просто плохое, а самое отвратительное, то не стал бы поминать нерасторопных горничных, привыкших, что маги и сами прекрасно без них обходятся.

– Чего звали-то? – сонная служанка подавилась недовольным зевком, обнаружив посреди комнаты полностью одетую и причёсанную принцессу. – Ой! Простите, ваше высочество! Я не знала…

– Не знала, что по звонку нужно являться немедленно и разговаривать вежливо? – с нехорошим интересом прищурилась Милли. – Знаете, Астиман, вы мне подали славную идею. Если… у меня не найдётся сегодня более важных дел, нужно будет заняться прислугой. Раз фрейлин стало меньше, то и горничных можно подсократить… оставить самых работящих и вежливых.

– Ваше высочество! – ринулся на помощь побледневшей служанке маг. – Вы хотели чая или какао? А к чаю чего? Булочек или гренки? Иди, милая, принеси нам завтрак.

– Я гадко себя веду, да? – несчастно спросила Милли, когда за стремительно убежавшей горничной захлопнулась дверь.

– Вы ведёте себя нормально, как подобает обычной принцессе.

– Ты меня успокоил! – саркастически хмыкнула Милли, – но я не обычная принцесса! Я магиня! Я два месяца работала знахаркой в маленьком городке, сама делала себе утром чай и жарила гренки. Сама заправляла постель и убирала принесённое от прачки бельё. И никогда ни на кого не ругалась так, как на эту служанку! Я даже не думала, что могу так ругаться! Этот дворец на меня плохо действует! Я тут чужая! Астиман! Я не хочу никакого чаю! Отправь меня в обитель!

– Сначала вы позавтракаете и успокоитесь, – непреклонно объявил маг, – а я напишу письмо. Потом, если сочту возможным, отправлю вас в обитель, только сначала вы дадите слово, что вернётесь к вечеру!

Отправлять письмо магистру не пришлось. Едва они успели выпить по чашке чая, стоявший на письменном столе колокольчик тихим звоном сообщил о прибытии почты. Магиня наперегонки с хозяином бросилась к выпавшему из ниоткуда свитку, но Астиман вежливо и непреклонно придержал её за руку.

– Простите… ваше высочество.

– Извини… я понимаю. Читай быстрее. Ну?! Как там? – увидев, как мрачнеет лицо мага, принцесса схватилась за горло, почему-то стало трудно дышать. – Что с ним?

– Успокойтесь… – перепугался магистр, торопливо подавая Милли бокал с заранее приготовленным успокаивающим снадобьем, – с ним всё в порядке, вот, выпейте! Шаманы просто блефовали… они напали на обитель. Я ухожу, там нужны маги-стихийники.

– Я с тобой. – Принцесса крепче стиснула кулачки, чтобы Астиман не заметил, как дрожат её пальцы, и решительно отодвинула бокал. – Открывай портал!

– С ним нужно что-то делать… – расстроенная Лаурина отошла от окна и осторожно поправила одеяльце на Мэлодис.

– Гиз обещал прийти сюда… – Агранат продолжал наблюдать за бегущей по дорожке мужской фигурой.

Всё в парке: деревья, кусты и песок дорожек – ещё было мокрым после ночного дождя, но бегун, начавший свою зарядку с рассветом, словно не замечал срывающихся на него с веток капель.

– У них всё в порядке?

– Да, как будто… а ты не хочешь ещё немного вздремнуть? Пока Мэл спит? – Герцогу не хотелось врать жене, и он неуклюже перевёл разговор.

– Нет, я лучше днём прилягу, – правильно поняла эту уловку её светлость. – А сейчас схожу на кухню, хочу предупредить насчёт обеда.

Герцог не стал настаивать, проводил заторопившуюся жену любящим взглядом и вновь уставился в окно.

Дорд, одетый только в полотняные бриджи, вынырнул из-за ближайшего поворота дорожки и, не сбавляя хода, понёсся на очередной круг. Агранат мрачно фыркнул и решительно направился в башню, к отцу. Бывший король тоже вставал очень рано, это у них семейное.