Объем одной камеры примерно двести пятьдесят литров. В сумме пять камер дают подъёмную силу больше тонны.

Как же мы такую тяжесть в "Татру" грузить будем?

Восток дело тонкое.

Северные предгорья хребта Кхам. Конец сухого сезона

С самого утра горы опять затянуло низкой тяжелой облачностью. Но если вчера, часа через полтора - два после восхода туман рассосался, то сегодня уже полдень, а туман и не думает исчезать. Блеклый диск жаркого местного светила лишь угадывается в белесой дымке облаков.

Видимость в полсотни метров ограничивает скорость и без того не быстрого конвоя из трех машин до пятнадцати километров в час.

Хорошо хоть дорога идет в основном под гору и пока обходится без взятия на галстук нашей броне-единицы, идущей во главе колонны.

Под стать погоде мое самочувствие, то есть где-то сильно ниже плинтуса. После двух дней погружений непривычные к подобным нагрузкам мышцы ноют, хоть плачь. Особенно плохо с икрами, полное ощущение, что в ноги ниже колена забили по огромному гвоздю. Каждое движение приходится делать через "не могу". А движений за утро было преизрядно.

Вольф поднял всех еще до рассвета. Предстояло загрузить в уже развёрнутую на подъем "Татру" горы поднятого хабара.

Нетяжелые упаковки солнечных батарей ровными рядами легли вдоль левого борта машины.

Середину занял ряд окаменевших мешков с цементом, этакий демпфер между относительно хрупкими контейнерами с солнечными панелями и тяжеленными железяками каркаса. Дотошный немец проковырял еще пару мешков. Диагноз прежний - под коркой схватившегося цемента сохранилось вполне годное цементное нутро.

По правому борту грузим железо каркаса.

Погрузка внезапно потяжелевших стальных балок - это отдельная песня. В воде всю тяжесть принимали на себя поплавки-камеры. Вчера добуксировать железо до мелководья удалось без проблем. А вот поднять стальные конструкции с мелководья на шестиметровый уступ, ближе "Татре" не подъехать, вот тут есть, где разгуляться силушке богатырской.

Впрочем, на первом этапе подъема силушка не понадобилась. Хватило лебедки "Татры", пусть и не быстро, но уверенно подтянувшей все тяжести к своим колесам.

А вот дальше пришлось разбирать плот на бревна и из них мастерить брутальные лаги, а уже по ним закатывать тяжести в кузов. "Мелочевка" до двухсот кило не без проблем, но загрузилась. Как грузить почти тонну основной колонны, лично у меня мыслей не было.

Как выяснилось, инженерное мышление развито не только у меня, любимого.

Грета легко и непринужденно загнала "Попрыгунчика" выше по склону, уперла бампер багги в ствол дерева потолще и отправила брата разматывать трос электролебедки багги.

Мы с Вольфом лишь подправляли ползущую по трещащим от тяжести лагам тяжеленную балку. Остальную работу проделала лебедка "Попрыгунчика".

Нельзя сказать, что подъем с приютившей нас на двое суток площадки обратно на дорогу выдался каким-то непростым.

Размотанная на всю длину лебедка, пониженная передача, независимая подвеска и полный привод всех колес медленно и печально втащили "Татру" на дорогу. Как и ожидалось, пришлось бензопилой завалить пяток деревьев и, вооружившись ломом, откатить пару валунов. Я признаться ожидал худшего.

Последним увели наконец-то пришедшего в себя пулеметчика. Парень оклемался настолько, что самостоятельно доковылял до воды, где остервенело оттирал кожу пучком травы и долго отстирывал испачканную продуктами жизнедеятельности одежду. Треть трофейного мыла извел, стервец.

Впрочем, болезных у нас в отряде теперь два.

Поутру Тихий решил, что термиты успокоились, и двинул за оставленным на позиции пулемётом.

Термиты не успокоились, и Тихий теперь совсем не тихий. Держится он молодцом, даже пришел помогать с погрузкой железа. Вот только сквозь зубы ругается не переставая.

Склоны кажущегося бесконечным ущелья неожиданно приняли в сторону, открыв захватывающий дух вид на долину "Длинной реки", как назвали ее местные китайцы.

Невесомая ткань облаков, поднимаясь из долины, рассекается зубцами гор. Совершенно феерическое зрелище - накрытые белой шапкой облаков горы и переливающаяся сочными цветами долина под абсолютно чистым небом. Склоны Северного Кхам, плавно изгибаясь, сливаются с горизонтом на западе и востоке. Изгиб хребта образует нечто похожее на гигантскую чашу, наполненную сочной зеленью субтропических лесов и бликами многочисленных водоемов. К северо-востоку река разливается до размеров озера. Если бы не знал, что это именно озеро, вполне мог подумать, что в этом месте река впадает в океан.