– Выходим. – Светлана открыла дверцу и красноречиво приложила палец к губам.

Мы молча покинули авто, не забыв прихватить… скажем так, атрибутику. И так же молча потопали к дому.

Флору хоронили по обычаям нагов, поэтому для меня многие пункты этого мероприятия были… ну, диковаты, что ли.

Церемония обязательно начиналась в полдень. И присутствующим не разрешалось разговаривать. По крайней мере, до того, как вспыхнет погребальный костер. Да-да, нагов сжигали. После этого отец змея или старший в роду мужчина читал молитву богине, с просьбами дать умершему в следующем воплощении лучшую участь, чем в этом. Ну в нашем случае – хорошо устроиться в чертогах. Что касается гостей, их роль на этом мероприятии сводилась к тому, чтобы все время от того момента, как тело наги вынесут из дома и донесут до места сожжения, держать в ладонях огоньки. А потом ими и зажечь костер. Здесь крылась определенная опасность для меня, потому что огоньки эти были артефактами – кусочек какого-то полудрагоценного камня, в который впаивалось заклинание свечи и активировалось именно на похоронах. Короче, ну ни разу не палевно. Сначала Светлана даже хотела дать мне простую свечу и мотивировать это тем, что я всей этой магии еще очень боюсь. Но во мне взыграла… что-то типа профессиональной гордости. Так что я убила три дня и десяток таких артефактов, но довела время сдерживания нейтрализующей способности аж до часа! Молодец я, не так ли? Заодно, если вдруг за мной будут следить и здесь, все подозрения отведу окончательно.

Так вот… После того как тело наги сгорит (не без помощи магии, ясное дело), полагалось, не оборачиваясь, уйти с места сожжения. И следующие несколько часов, до заката, гости перемещались по дому, где жил умерший, вспоминали, каким он был, рассказывали истории из его жизни. На закате начинались поминки. С ними не было связано ничего особенного, только разве что мясо почему-то было под запретом. На этом, собственно, церемония погребения заканчивалась. Уже поздно ночью, когда все гости разойдутся, прах соберут и перенесут в семейный склеп. Но это будет уже без нас.

Перед входом в дом мы завязали на запястье красные шелковые платки – символ смерти у нагов. И только потом пошли внутрь.

На пороге нас встречала просто изумительно красивая женщина. На вид ей было лет сорок, но что-то в ее голубых глазах говорило – на самом деле больше. Светловолосая, с отстраненной полуулыбкой на устах, она казалась тем самым воплощением высшего общества, о котором я так много читала в книгах. Черное платье в пол и красное болеро смотрелись на ней изумительно. А еще… я теперь понимала, на кого похожи братья Охотские. Не знаю, как выглядит их отец, но оба сына явно в мать.

Она сдержанно кивнула нам и жестом пригласила следовать внутрь.

В огромном зале, куда мы вошли, мое внимание сразу привлек постамент в центре и лежащее на нем замотанное в красный саван тело. Флора… А потом я увидела мужчину в бордовой рубашке, который уперся руками в этот постамент и не сводил взгляда с запеленатой наги. Рист. Даже представить боюсь, каково ему сейчас…

Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. На миг прикрыл глаза, словно показывая, что увидел, и опять уставился на красный саван.

Неподалеку от Риста я заметила Влада. Рядом с ним стоял мужчина лет сорока. Высокий, худощавый и темноволосый, с небольшими ухоженными усами и бородой. Наверное, тот самый Захар Охотский, потому что сейчас, когда они с Владом стояли рядом, было заметно некоторое сходство. А еще возле них были… наги. Мужчина и женщина, причем последнюю я знала. Та самая Оксана, чью личину я сдернула в тот день, когда Рист первый раз привез меня к себе. И сразу же поднялась паника – что, если она меня узнает? И сопоставит факты? Бли-и-ин!

Так, Ира, не паникуй раньше времени. Может, еще пронесет. А потом, когда можно будет говорить, скажешь об этом факте своим ангелам-хранителям. В смысле кошкам.

Сама церемония прошла как по нотам. Было немного жутко, когда от наших огоньков тело Флоры вспыхнуло как факел. Да и я каждый раз дергалась, когда мой взгляд падал на Аристарха. Как ему плохо, было видно невооруженным взглядом. А еще его мать явно переживала, что сын сорвется, и поэтому все время была с ним рядом.

Затем мы долго блуждали по дому и слушали истории, истории, истории… Я словно погружалась в мир Флоры, проживала вместе с ней все ее победы и поражения. Будто наяву видела их дружбу с Ристом и Владом, ее счастье… Недолгое. Замужество и все последующее Охотские даже не упоминали, но оно и понятно.

Уже после того, как мы помянули Флору за столом, ко мне вдруг подошла мать Аристарха.

– Здравствуйте, Ирина, – тихо сказала она, внимательно на меня посмотрев. – Меня зовут Ангелина, я много о вас слышала. Пойдемте, я провожу вас.

Я сначала впала в ступор – куда?! Но потом до меня, тормоза, дошло, что Риста за столом уже нет, а значит… меня поведут поговорить.

– Конечно, – кивнула я и, шепнув Мышке, что отлучусь, поспешила за женщиной.

Длинный коридор привел нас к двери библиотеки, где мы уже сегодня были. Перед ней Ангелина остановилась и опять внимательно на меня посмотрела.

– Ира, я вас очень прошу… Будьте осторожнее со словами. Мой сын и так… на грани. Любая мелочь может качнуть чашу весов, и он бросится в подземелья мстить. И погибнет, потому что даже без магии подземные опасны.

– Я понимаю, – отозвалась я. – Поэтому я просто передам ему то, что сказала Флора. Что она хочет, чтобы он жил.

Ангелина на миг прикрыла глаза, а затем едва слышно прошептала:

– Спасибо… Идите, он вас ждет.

Я глубоко вдохнула и толкнула дверь.

Библиотека у Охотских была небольшой, но очень уютной. Стеллажи с книгами вдоль стен, мягкие ковры и комфортные кресла. И большое окно с тяжелыми бордовыми шторами, у которого сейчас стоял Рист. Стоял и не отрываясь смотрел вдаль.