Тумонен не стал спорить или прикидываться, что не понял.

— Слушаюсь, милорд.

Катриона, временно предоставленная самой себе, между тем продолжала бормотать:

— Любопытно, у него шрамы ниже пояса такие же интересные, как и выше? Вряд ли я могла вытряхнуть его из штанов в машине. Зато прошлой ночью у меня была возможность посмотреть, но я ее упустила. Фор-мутантик… Как он это делает?.. Интересно, на что это похоже — переспать с кем-то, кто тебе действительно нравится…

— Стоп, — запоздало приказал Тумонен. Она замолчала и лишь моргала, глядя на него.

Как раз тогда, когда это начало становиться действительно интересным… Майлз подавил приступ нарциссизма — или мазохизма, — едва не велев ей продолжить дальше в том же духе. Если ему не изменяет память, он пригласил себя на этот допрос, чтобы не дать СБ превысить полномочия…

— Я закончил, милорд, — тихо сообщил ему Тумонен, избегая встречаться с Майлзом взглядом. — Есть еще что-то, о чем, по-вашему, мне надо спросить? Или вы сами хотите спросить?

Сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня, Катриона? Увы, вопросы, касающиеся будущего, ответа не имеют даже под действием суперпентотала.

— Нет. Прошу отметить, что под суперпентоталом она не сказала ничего, что бы противоречило тому, что она рассказывала прежде. Обе версии практически идентичны в отличие от многих других такого рода допросов из моего опыта.

— Моего тоже, — милостиво согласился Тумонен. — Очень хорошо. — Он жестом подозвал медика. — Введите антидот.

Женщина взяла второй инъектор и прижала его к руке Катрионы. Шипение вводимого антидота донеслось до слуха Майлза. Он снова начал мысленно считать вместе с ней: один, два, три…

Было ужасно наблюдать, как из Катрионы снова исчезала жизнь, будто какой-то невидимый вампир высасывал ее. Плечи распрямились, тело напряглось, и она зарылась лицом в ладони. Когда она подняла голову, лицо ее было красным, мокрым от слез и напряженным, но она уже не плакала и снова стала бесстрастной. А он думал, что она станет плакать. Значит, суперпентотал — это не больно? Вряд ли теперь это можно утверждать.

О, миледи! Смогу ли я когда-нибудь сделать вас счастливой без помощи наркотиков? И, что гораздо более важно в настоящий момент, — простит ли она его за то, что он принимал участие в ее унижении?

— Какое странное ощущение, — ровно проговорила госпожа Форсуассон. Голос ее звучал несколько хрипло.

— Разговор был проведен исключительно грамотно, — заверил всех присутствующих Майлз. — По всем статьям. Мне доводилось видеть… гораздо худшие варианты.

Тумонен холодно посмотрел на него и обратился к Катрионе:

— Благодарю вас за сотрудничество, госпожа Форсуассон. Вы оказали существенную помощь следствию.

— Передайте следствию, что я всегда готова ему помочь.

Майлз не совсем понял, как толковать данное заявление, поэтому предпочел обратиться к Тумонену:

— С ней на этом все, не так ли?

Тумонен помолчал, пытаясь сообразить, вопрос это или приказ.

— Надеюсь, что да, милорд.

Катриона посмотрела на Майлза.

— Приношу свои извинения за чемоданы, лорд Форкосиган. Мне и в голову не пришло, как это может выглядеть со стороны.

— А почему, собственно, вы должны были об этом думать? — Майлз надеялся, что в его голосе не прозвучала та опустошенность, которую он испытывал.

— Я рекомендую вам немного отдохнуть, госпожа Форсуассон, — сказал Тумонен. — Медик останется с вами еще на полчаса, чтобы убедиться в отсутствии побочных эффектов.

— Да, я… полагаю, что вы правы, капитан.

Она поднялась на непослушных ногах, и медик, подскочив, поддержала ее и проводила в спальню.

Тумонен убрал видеомагнитофон.

— Извините за последние вопросы, милорд Аудитор, — пробурчал он. — Я вовсе не хотел оскорбить ни вас, ни госпожу Форсуассон.

— Да ладно… Не беспокойтесь об этом. И что дальше, по мнению СБ?

— Пока не знаю, — нахмурился Тумонен. — Для пущей надежности я решил провести этот допрос сам. В конторе Проекта Терраформирования полковник Гиббс все держит под контролем, а от майора Дэмори с опытной станции тоже пока никаких жалоб не поступало. А вот что нам действительно нужно, это чтобы оперы отловили Судху и компанию.

— Я не могу быть во всех местах одновременно, — неохотно признал Майлз. — Никаких арестов в ближайшее время явно не предвидится… Профессор уже в пути, и у него есть определенное преимущество — сегодня ночью он спал. А вот вы, насколько я понимаю, не спали вовсе. Интуиция полевого командира мне подсказывает, что вам пора отключиться часов на десять. Нужно ли мне облечь это в форму приказа?

— Нет, — чистосердечно признался Тумонен. — У вас есть наручный комм, у меня тоже… У оперов имеются наши номера, и им отдан приказ, если обнаружится что-то новое, немедленно докладывать. А я с удовольствием поеду домой и чего-нибудь поем, даже вчерашний ужин. И душ приму. — Капитан потер заросший подбородок.