— Ты чертовски хорошо знаешь, что время действует не так! Я здесь, сейчас, и не исчезну, если разломаю твои проклятые колеса!

— Возможно. Но, даже если вам удастся победить меня — а я уверен, что нет — неужели вы действительно хотите создать еще одну альтернативную историю, в которой не сумеете вернуться из будущего и останетесь в Африке в 1918-ом?

Бёртон заколебался. Спик, сбитый с толку, глядел на него во все глаза.

— Что... что с тобой произошло, Дик? Ты не уходил отсюда, но твоя внешность, она... она...

Бёртон посмотрел на тело Уильяма Траунса. Его лицо исказилось от ярости, но потом на нем появилась глубокая печаль.

— Я провел пять лет в будущем, Джон, — сказал он, — и я должен помешать этому будущему произойти. — Он повернулся к К'к'тииме. — Как?

Верховный жрец подошел к алтарю, протянул руку вверх и начал вынимать Глаз из держателя.

— Это и есть настоящий вопрос, не правда ли? Как вы узнаете, правильно вы действуете с точки зрения будущего, в котором только что побывали?

Черный алмаз освободился. К'к'тиима отошел назад и поднял его вверх.

— Вы свободны, сэр Ричард. Наги — наконец-то! — покидают это мир. Мы уходим, но помните — вы должны спеть последний куплет своей песни!

Внезапно стены перестали светиться, весь синий свет сосредоточился вокруг алмаза, раздался негромкий треск, постепенно становившийся все громче и громче. На поверхности каменных плит зазмеились разряды энергии; ярко вспыхивая, они прыгали в руку К'к'тиима. Глаз зажужжал, звук стал глубже — у Бёртона и Спика заложило уши — а потом ушел за пределы слышимости. По поверхности Глаза побежали крошечные трещины, и, со слабым тинк! из них стали появляться маленькие фигуры. К изумлению Спика, у крошечных созданий обнаружились крылья бабочек и стрекоз — фейри! — но Бёртон знал, что это только иллюзии: человеческое сознание не в состоянии воспроизвести их настоящий облик и заменяет на знакомый мифологической образ. Для него они были искрами сознания рептилий, он скорее чувствовал их, а не видел. Он уже видел этот танец — когда раскололся южноамериканский Глаз. 

Разряды энергии яростно запрыгали, сталкиваясь и посылая синие молнии в стены, пол и потолок.

— Что происходит, Дик? — с ужасом крикнул Спик.

— Он раскалывает камень! — проорал королевский агент.

Мгновением позже огромный черный алмаз с грохотом треснул и выпал из руки латунного человека; на пол упали семь совершенно одинаковых кусков.

Наступила полная тишина.

Разряды энергии исчезли.

В воздухе повис запах озона.

К'к'тиима нагнулся и подобрал камни.

— Эквивалентность! Хотя один, два или, может быть, даже все три камня остались целыми в других версиях истории, в этой они все разделились, и теперь во всех реальностях ушли за пределы или умерли. — Он направил свое бесформенное лицо на Бёртона. — Наша благодарность, сэр Ричард. Наги благодарны вам за роль, которую вы сыграли в нашем освобождении.

— Почему бы тебе не исчезнуть отсюда, немедленно? — проворчал королевский агент. Внезапно он покачнулся, попытался схватиться за Спика, не сумел, осел на пол и остался сидеть; его глаза остались открытыми, но остекленевшими. Спик присел рядом с ним на корточки и пощупал ему лоб.

— Жар, — пробормотал он. — И сильное истощение.

— Не знаю, что делать, — пробормотал Бёртон. — Как я должен запечатать свою судьбу, Берти?

— Кто такой этот Берти, о котором он все время говорит? — спросил Спик у К'к'тиимы.

— Не знаю, мистер Спик. Давайте поднимем его. — Латунный человек нагнулся, и взял металлической рукой одну из рук Бёртона. Спик понял намек и поддержал исследователя с другой стороны. Вместе они поставили его на ноги и усадили на алтарь.

— Джентльмены, вам лучше уйти отсюда, — сказал К'к'тиима. — Наша работа закончена, по меньшей мере, на следующие пятьдесят пять лет.

Он открыл карман Бёртона и сунул туда семь осколков африканского Глаза.

— Открутите мой голосовой аппарат, чтобы обнажить бэббидж. Выньте семь камбоджийских камней и увезите с собой в Лондон. Да, и оставьте на алтаре мой заводной ключ, пожалуйста. Этому бэббиджу осталось выполнить только одно действие, в 1918; я думаю, вы его видели.

— Убирайся ко всем чертям, в ад! — прошептал Бёртон.

— Напротив, я выбрал выход за границы. До свидани я, сэр Ричард Фрэнсис Бёртон.

И К'к'тиима замолчал.

Несколько мгновений королевский агент сидел молча, а Спик беспокойно наблюдал за ним; наконец исследователь встал и отсоединил голосовое устройство; вынув семь черных камней из обнажившегося бэббиджа, он положил их себе в карман.

Латунный человек подошел к другой стороне алтаря, отдал честь и замер.

Бёртон подобрал винтовку и сказал Спику:

— Помоги мне вынести Уильяма наружу. Я хочу похоронить его на открытом месте.

Уже ночью, при свете звезд, усталые до мозга костей, они выбрались на окруженную утесами арену, с трудом проволочив тело Траунса по узким подземным проходам. Бёртону тарелкообразный амфитеатр показался странно пустым. Он огляделся, вспоминая, где видел растущие на маленьком могильном холме цветы, и, с помощью Спика, положил Транса туда, завалив камнями.