В ранних рукописях в Мк 13:11 Иисус советует Своим последователям «не беспокойтесь заранее» о том, что нужно говорить, когда их станут преследовать. Другие рукописи Марка дают чтение «не обдумывайте заранее» выражение используемое также в параллельном месте Евангелия от Луки (Лк 21:14). Избегая необходимости выбирать между одним из двух глаголов, многие из переписчиков Евангелия от Марка предложили своим читателям оба слова. В Деян 20:28 два ранних чтения, «Церковь Бога» и «Церковь Господа» были объединены в поздних рукописях в чтение «Церковь Господа и Бога». Иногда объединенные чтения встречаются и в ранних рукописях. Например, только в Ватиканском кодексе имеется чтение в Кол 1:12, в то время как другие рукописи содержат лишь одно из этих причастий.

Трудно точно определить, сколько раз текст Нового Завета изменялся в угоду богословию [474] . Ириней, Климент Александрийский, Тертуллиан, Евсевий и многие другие христианские авторы обвиняли еретиков в умышленном искажении Священного Писания [475] . В середине II в. Маркион выбросил из своего текста Евангелия от Луки все указания на иудейское происхождение Иисуса. Евангельская гармония Татиана содержит несколько текстуальных правок, поддерживающих аскетические и энкратические взгляды.

Даже внутри кафолической церкви одна группировка иногда обвиняла другую в искажении текста Священного Писания. Амврозиастер, римский комментатор посланий Павла, живший в IV в., был уверен, что в тех местах, где греческие рукописи отличаются по какому-нибудь важному пункту от привычных ему латинских, ответственность лежала на греках, которые «с их самонадеянным легкомыслием» внесли в рукопись искажения. При пересмотре старолатинского текста Евангелий бл. Иероним боялся подвергнуться порицанию даже за малейшие изменения текста в целях уточнения — страх, который, как показали последующие события, был вполне обоснован.

Рукописи Нового Завета хранят следы двух видов догматической правки: во-первых, основанной на изъятии или изменении того, что с точки зрения богословия воспринималось неприемлемым или неудобным, и во-вторых, вносившей в Священное Писание доказательства для того или иного популярного богословского положения или варианта сложившейся практики.

При переписывании пролога третьего Евангелия писцы некоторых старолатинских рукописей и готского перевода очевидно решили, что евангелист должен был упомянуть о Божественном одобрении своего Евангелия, и в высказывание Луки (1:3), «рассудилось и мне… по порядку описать тебе», вставили после «мне» слова «и Святому Духу». Это добавление подражало тексту Деян 15:28, где сказано: «ибо угодно было Духу Святому и нам…».

Несоответствие между словами Иисуса в Ин 7:8: «Я не пойду на этот праздник, потому что Мое время еще не исполнилось», и утверждением, содержащимся двумя стихами ниже: «когда же Его братья пошли на праздник, тогда и Он Сам пошел: не явно, а как бы втайне» (за это несоответствие ухватился Порфирий [476] , чтобы обвинить Иисуса в «inconstantia ac mutatio» [непостоянстве и переменчивости]), дало повод некоторым переписчикам заменить на («Я еще не пойду…»). Высказывание Иисуса: «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, но только один Отец» (Мф 24:36 и Мк 13:32), показалось неприемлемым некоторым переписчикам, которые не могли согласовать неведение Иисуса с Его достоинством, и они спасли ситуацию, просто опустив слова .

Текст Лк 23:32 в рукописях p75 K дает чтение («вели и других двух злодеев на смерть вместе с Ним»). Чтобы обойти возможность такого прочтения, которое подразумевало бы, что Иисус тоже был злодеем, во многих греческих свидетелях текста эта фраза записана с измененным порядком слов… … что меняет подчинение слова («вели и двух других, злодеев, на смерть вместе с Ним»). Две старолатинские рукописи (c и e), сирийский синайский и саидский переводы представляют другое решение этой проблемы — там слово не переведено.

Интересное разночтение, отражающее весьма утонченное понимание того, что могло восприниматься в качестве более подходящего выражения, можно найти в одной из рукописей сирийского палестинского лекционария в Мф 12:36. Здесь, вместо общеизвестного изречения Иисуса: «Говорю же вам, что за всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они отчет в день суда», переписчик кодекса c написал «… за всякое доброе слово, какое не скажут люди…».

Упоминаний об Иосифе и Марии, присутствующие в Лк 2, некоторым благочестивым людям в ранней церкви, вне всякого сомнения, могли внушить желание защитить тезис о рождении Иисуса от Девы при помощи изменения текста. Так, в 2:41 и 43 вместо слов «Его родители» некоторые рукописи содержат чтение «Иосиф и Мария». В 2:33 и 48 некоторые свидетели изменяют указание на отца Иисуса, или подставляя имя Иосифа в ст. 33, или опуская его в ст. 48.

Усиление аскетических тенденций в древней церкви и связанное с ним настойчивое требование о соблюдении поста всеми христианами делает неудивительным тот факт, что монахи, переписывавшие рукописи, ввели несколько предписаний о посте, в особенности, связанном с молитвой. Так, например, произошло во многих рукописях Мк 9:29, Деян 10:30 и 1 Кор 7:5. В Рим 14:17, где о Царстве Божьем сказано, что оно не пища и питье, «но праведность и мир и радость в Духе Святом», кодекс 4 после слова «праведность» имеет вставку — «и аскеза» . Подобного рода интерполяции можно найти и в 7-й главе Первого послания к Коринфянам [477] .