– Спасибо тебе, дружище… Извини… И в самом деле – херню спорол! – глухо проговорил Мешок и потерянно поплелся на выход.

– Андрей!

– Что?

– Говорю тебе как человек холостой, но, тем не менее, через которого по службе много подобного дерьма прошло. Мой тебе совет: следить за женой всегда либо поздно, либо зря…

Колпино,

20 августа 2009 года,

четверг, 19:38 мск

Путь, в конечном итоге приведший Ильдара Джамалова в подразделение «гоблинов», был причудлив как узоры вышивок мастеровых города Шеки [32] – родины его предков по отцовской линии.

Кандидат исторических наук, этнический азербайджанец, но при этом ленинградец-петербуржец во втором поколении, Джамалов-старший половину своей жизни отдал Российскому этнографическому музею, где служил хранителем коллекции культуры народов Кавказа и Крыма. После трех «неудачных» попыток, когда на свет рождались девочки, в сорокадвухлетнем возрасте он предпринял последнюю, решающую, – и боги вознаградили его за усердие. Отныне именно на Ильдара отец возложил все свои надежды. Которым, увы, не суждено было сбыться. Не получилось из Ильдара ученого – продолжателя отцовского дела. Хотя все предпосылки тому изначально имелись. Достаточно сказать, что в школе тот учился легко и непринужденно, не прикладая к тому особых, звероподобных усилий. В результате с золотой медалью и безо всякого блата (ну разве что совсем чуть-чуть!) Ильдар поступил на один из самых престижных и элитарных факультетов СПбГУ – на восточный, где стал учиться на кафедре тюркской филологии.

Успехи сына воодушевляли Джамалова-старшего, ложась бальзамом на сердце музейного работника – пожилого человека, глубоко шокированного установившейся рыночно-демократической действительностью. Счастье его было огромным, а вот сыну, вступившему в почти взрослую жизнь, напротив, хотелось исключительно маленьких радостей. И, желательно, побольше. Клубы, девушки, гаджеты, шмотки – всё это требовало расходов, а в плане финансирования запросов сына-студента отец отличался изрядным аскетизмом. Да и откуда было им взяться, финансам, если зарплата кандидата наук едва дотягивала до двадцати пяти тысяч, половину из которых Джамалов-старший традиционно тратил на книги? И тогда Ильдар начал подрабатывать переводами в фирме друзей отца. И вскоре преуспел в этом деле настолько, что с некоторых пор уже он сам стал отстегивать изрядную сумму в общий семейный бюджет. А остаток от изрядного он взялся тратить на те самые клубы и девушек. Умудрившись преуспевать и в этом направлении – правда, с ущербом для образовательного процесса. Поэтому неудивительно, что впоследствии всё случилось в строгом соответствии с классической литературой: «…А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он…» [33]

Несколько лет кряду Джамалов-старший был необычайно горд тем, что «его надежа и опора» Ильдарчик успевает трудиться на двух фронтах. Горд вплоть до того черного дня, когда ему позвонил замдекана востфака и с прискорбием сообщил, что по итогам последней сессии Ильдар попал в списки подлежащих отчислению за академическую неуспеваемость. Конечно, при желании можно было нажать на определенные рычаги, задействовать старые связи, наконец, занести куда надо в конвертике, однако Джамалов-старший, с восточной горячностью и горделивой решимостью не самурая, но горца, категорически отверг такой вариант.

– Арабская пословица: «Умный поймет если подмигнуть, а дурак – если толкнуть», – с горечью произнес тогда Джамалов-старший и отвесил сыну тяжелую затрещину.

– «Странствующий глупец лучше сидящего на одном месте мудреца» – монгольская пословица, – в тон ответил Ильдар и был вознагражден повторной отеческой оплеухой.

Древние монголы, что и говорить, народ мудрый. Вот только в ближайшей перспективе перед Ильдаром реально замаячило двухгодичное странствие – в вооруженные силы РФ. Путешествовать туда молодому человеку с ярко выраженной кавказской внешностью, да еще и с замашками интеллектуала, представлялось делом хлопотным и ничего хорошего не сулящим. Выход оставался только один – устроиться на службу в милицию. Как в меньшее из двух зол.

Через два месяца, пройдя все положенные в таких случаях проверки, Джамалов уже готов был приступить к службе в батальоне ППС Колпинского РУВД. Как вдруг на глаза ему случайно попалось объявление о наборе сотрудников в оперативно-поисковое управление. И хотя Ильдар слабо представлял себе характер деятельности этой милицейской структуры, он безо всяких колебаний отнес документы туда. Причина была проста: в ОПУ вновь поступающим на службу сотрудникам автоматически присваивали офицерские звания. Даже при отсутствии высшего образования.

Так Ильдар попал в «опушку». Поначалу судьба вновь благоволила ему – Джамалова поставили не на линии («грязь месить, объект водить»), а сразу засунули в подразделение аналитики (что немудрено, с его-то интеллигентским бэком!). В таких, по милицейским меркам почти тепличных, условиях он благополучно прослужил без малого пять лет, успев за это время дорасти до старшего лейтенанта, а также до счастливого мужа и отца двух очаровательных близняшек. Избранницей Джамалова стала секретчица отдела Светлана, очарованная галантными манерами «прелесть какого симпатичного азера». Авторство последнего термина принадлежало женщинам из «опушной» канцелярии.

И тут – пришла беда откуда не ждали. После очередного московского теракта великие милицейские умы крепко задумались, да и разродились новой концептуальной идеей. А именно: в целях усиления борьбы с терроризмом в рамках оперативно-поисковых управлений они задумали создать по всей стране специализированные «кавказские группы». Откатать рабочую модель взялись на питерской площадке. Видимо исходя из тех соображений, что все революционные идеи традиционно зачинались в городе на Неве.

Сотрудников в спецгруппу набирали из числа лиц южной внешности. А поскольку таковых в штате питерского ОПУ было совсем немного, не избежал подобной участи и Джамалов, причем с учетом выслуги его сразу поставили на должность бригадира. На обучение ушел ровно месяц, после чего новообращенных «кавказцев», благословив, выпустили на улицы города с целью «отрабатывания» контингента рыночных торговцев и криминальных группировок, состоящих из выходцев с Кавказа.