– О как? – удивился Мешок. – Ну-ка, ну-ка! Я про такой способ еще не слышал.

– Элементарно, Ватсон! Фосфорные спички опускают в воду. Фосфор при этом, как известно, оседает на дне. Далее получившимся водным раствором пропитывают легковоспламеняющиеся предметы, раскладывают их, к примеру, на крыше. И те, под воздействием солнечных лучей, через некоторое время загораются.

– Гениально!

– Не то слово. Вот только по нашему переменчивому климату с погодкой можно запросто промахнуться.

Глаза Прилепиной блеснули азартом. Словно пресловутым фосфором.

– Мужчины, а что, если нам прямо сейчас взять, да совершить вылазку в Парголово? – озвучила она не лишенную оригинальности идею. – А ну как повезет, и мы прямо там, возле церкви, на этого работягу наткнемся? Вероятность, конечно, невелика, но каких чудес не бывает? Вон, одно такое чудо буквально на глазах случилось.

– А что, Андрюх? Что-то в этом есть? – поддержал Ольгу Вучетич.

– Есть-то оно есть, – признал Мешок. – Вот только очень неохота во все эти церковные разборки влезать.

– Что, сказывается пионерско-атеистическое воспитание?

– В том числе. Я, в отличие от нашей Анечки, всего этого благолепства не понимаю и не принимаю. В этом смысле мне весьма импонирует высказывание голливудской мегазвезды Энтони Хопкинса.

– Это который играл в «Молчании ягнят»?

– Он самый. В одном интервью Хопкинс рассказывал, как однажды попросил священника-иезуита прочесть самую лучшую из всех известных тому коротких молитв.

– И что же?

– В ответ иезуит поведал ему молитву, в которой было всего три слова. А слова такие: «Хер с ним». – Народ в оперской дружно расхохотался. И Андрей, ощутив небывалый прилив благодушия и веселья, сдался и махнул рукой. – Ладно, уговорили, черти. Давайте прокатимся. Тем более что Сергеич как раз во дворе отстаивается.

– Тогда надо будет по дороге за Анютой заехать, – напомнила Ольга.

– А вот это уж дудки! Оставьте в покое кормящую мать. – Мешечко лукаво глянул на Прилепину. – Хватит с нее ночного похода на кладбище.

– А откуда вы?..

– Веник звонил. Жаловался на вас, Ольга Николаевна.

– Это за что же? – удивился Вучетич.

– А за то, что госпожа Прилепина втягивает его супругу в сатанинские оргии. У меня, говорит, одна ведьма в доме и без того есть – теща. И второй ему пока не требуется.

Ольга сделала вид, что услышанное ее не касается, и делано равнодушно промолчала.

– Ладно, хватит тут изображать саму невинность, поехали, – скомандовал Андрей. – Виталя, ты с нами!

– Да я вроде как дежурю сегодня.

– А мы попросим Наталью батьковну пару часиков вместо тебя на телефоне посидеть. Она ведь нам не откажет в такой малости, правда?

Недобро прищурившись, Северова посмотрела на Андрея и, растягивая слова, процедила с вызовом:

– Конечно, Андрей Иванович. Если вы еще не забыли, то персонально ВАМ я даже и не в такой малости никогда не отказывала.

Мешок смутился и нервно забарабанил пальцами по столу.

– Хм… Короче… Всё, жду вас внизу… Виталя, не забудь распечатки кадров. И сделай дополнительный экземпляр для Афанасьева…

«Горячая линия» с начальником ГУВД, добела раскалившая редакционный телефон, потихонечку затухала. В данный момент Владислав Юрьевич, вольготно расположившись в кресле Обнорского, знакомился с кофейно-чайным ассортиментом, сервированным офис-менеджером Дашей. Сам Андрей Викторович курил в открытую форточку, ожидая окончания «рекламной паузы», взятой на период чайной церемонии. Сама идея проведения «горячей линии» его не слишком впечатлила, но для грамотного позиционирования «Явки с повинной» такой материал, безусловно, шел в зачет.

Третьим человеком в кабинете была журналистка Маша Цыганкова – ей доверили ответственную роль модератора. Сейчас модерирование заключалось в снятии с базы телефонной трубки, символизирующем занятую телефонную линию.

Дождавшись, когда начальник ГУВД, насытившись, отставит на поднос свою чашку, Андрей Викторович отщелкнул окурок в форточку и спросил:

– Ну что, Владислав Юрьевич, еще на один звоночек ответим?

– Давайте, – великодушно разрешил милиционер за № 1.

– Машенька! Давайте!

Цыганкова вернула трубку на исходную, и телефон сразу затрезвонил. Маша включила кнопку громкой связи, заученно оттарабанила:

– Добрый день. Вы дозвонились до нашей «горячей линии». Представьтесь, пожалуйста?

– Меня зовут Анна Николаевна, я пенсионерка, – разнесся по кабинету надтреснутый старческий голос.

– Очень приятно. Слушаем вас, Анна Николаевна.

– Восемь месяцев назад у меня пропал муж – Смирнов Павел Павлович. Ушел в сберкассу за пенсией и пропал. Мы обратились с заявлением в милицию.