Появилась выпивка: ее в стакане с покрытым солью краем и мой двойной «Куэрво» в стаканчике для двойной порции. Она отпустила мою руку и взяла свой коктейль, подняв стакан в безмолвном тосте. Я оставил «Куэрво» на месте и ответил на тост, подняв свой бокал пива.

Она не пила свой коктейль как моряк, залпом, но и не клевала его как цыпленок. Отпила глоток и поставила стакан на стойку бара, положив ладонь мне на руку.

Приятно.

Обручального кольца нет. Я заметил это сразу, и мне не понадобилось второго взгляда, чтобы понять что раньше оно было на пальце, и сняла она его совсем недавно – это показывала и полоска незагоревшей кожи, где было кольцо, и вдавленный след, который оно оставило на плоти. О, этот палец говорил о многом. О том, что она замужем и что она специально сняла кольцо, прежде чем войти в бар.

Эй, я уже говорил, что знаю, как их выбирать?

Но разве я не сказал и того, что она сама выбрала меня?

И выбрала эту замызганную придорожную забегаловку по той же причине. Если она искала мужчину моего типа, искать нужно было именно в таком месте.

Мой тип: ну, крупный. Сложен как центровой футболист или, может, как третий от центра. Метр девяносто три, широк в плечах, узок в талии. Мускулов больше, чем необходимо человеку, разве что он пытается поднять машину и вытащить ее из колеи.

Но у меня нет привычки это делать. Я не слишком-то умею и себя, бедолагу, вытаскивать из канав, не говоря уже об автомобилях.

Гладко выбрит – если бреюсь вообще. Собирался побриться на следующий день, когда она вошла и положила мне ладонь на руку. Ни бороды, ни усов не ношу. Волосы темные и прямые, лысеть пока не начал. Но мне еще сорока не стукнуло, и кто сказал, что я не облысею позже?

Мой тип: крупный уличный увалень, больше мускулов, чем мозгов, научен улицей, а не книгами. Человек, который не заметит, что у тебя было обручальное кольцо несколько минут назад.

А если и заметит, ему плевать.

– Не хотите потанцевать, милая леди?

Я заметил его боковым зрением еще раньше: ковбойский тип, может, на дюйм-два выше меня, но весит меньше. Долговязый и сухопарый, сложен как раз чтобы играть пасующего на моем краю.

Нет, сам я в футбол никогда не играл. Смотрю иногда, если показывают по ТВ в той забегаловке, где я в этот момент нахожусь. Никогда не любил спорт, даже мальчишкой. Размер был, скорость тоже, но мне надоело слушать, что мне надо играть за эту команду, а теперь за ту.

Ведь это лишь игра. А зачем тратить время на игру?

И тут, значит, этот подающий, подъехавший к женщине, которая дала понять, что она будет моей. Она еще крепче вцепилась в мою руку, и я думаю, мои мышцы ей понравились. Два жеребца выходят на стоянку за шалманом, принимают стойку, а потом делают все, что в их силах, чтобы убить друг друга. И она стоит там, наблюдая, кровь поет в ее венах, пока драка не кончена, и тогда она уходит с победителем.

Не было сомнений, что он был готов поиграть. Он мерил меня взглядом полчаса назад, когда она еще не нарисовалась. Есть тип мужчин, которые любят это занятие: проверить зал, высмотреть того, кто не против подраться, и прикинуть, как он будет драться. Случалось, что и я проделывал то же: примерялся к потенциальному противнику, продумывал, на какие ходы и удары он способен, прикидывал, что может сработать против него.

Или же я мог уйти от всего этого. Повернуться к ним обоим спиной, выйти из бара и пройтись вдоль дороги. Не так уж трудно найти место, где тебе подадут стопку «Куэрво» и пиво вдогонку.

За исключением того, хочу добавить, что я никогда не ухожу от таких ситуаций. Просто знать, что я мог бы, – не значит, что я поступил бы именно так.

– О, очень мило с вашей стороны, – сказала она. – Но мы как раз собирались уходить. Может быть, в другой раз.

Она вставала, говоря все это правильным выверенным тоном, не оставляющим сомнений, что она говорит всерьез. Не надменно, не унижая его, но и не настолько тепло, чтобы поощрить этого сукина сына к действию.

Управилась она с этим хорошо, честное слово.

Я оставил пиво там, где оно стояло, оставил и сдачу, чтобы она составила пиву компанию. Идя к выходу, она взяла меня под руку. Когда мы уходили, я чувствовал на себе не одну пару глаз, но, думаю, мы оба к этому привыкли.

Когда мы вышли на паркинг, я все еще обдумывал драку. Ее не будет, но мой мозг все равно работал над ней.

Странно, как оно бывает.

Ты хочешь выиграть в этой драке, и значит, тебе надо нанести первый удар. Прежде чем он его увидит. Сначала ты бомбишь Пирл Харбор, а уже потом объявляешь войну.

Даже заставить его думать, что ты даешь задний ход. Эй, я не хочу драться с тобой! И когда он расстроится от того, что ты струсил, ты наносишь свой лучший удар. Время самое подходящее, ты застаешь его врасплох, и тут достаточно одного удара.

Но я не стал бы этого делать со стариной Лэшем Ларю. О нет, не потому, что такой ход не сработал бы. Сработал бы, да еще как, мордой в гравий, с джинсами «рэнглер», понтовой рубашкой на кнопках, идиотской прической «помпадур» и всем прочим.

Но это лишило бы ее удовольствия видеть драку, на которую она рассчитывала.