Еще один выстрел фаустпатрона остановил самоходку. Саперы спешили прочь, поддерживая под руки раненого унтер-офицера. Одна из пуль, выпущенная погибшим командиром машины Родионом Астаховым, угодила ему в лицо.

Саперы торопились. Последняя третья «штуга» отступала. Мимо промчалась русская самоходка и следом «тридцатьчетверка». Экипажи машин не заметили отделение немецких саперов.

Набирали ход еще три танка и такая же тяжелая самоходка, сумевшие выползти наверх по обвалившейся колее. Стреляя на ходу, бежали десантники, которые обязательно заметят саперов и смахнут все отделение, не задумываясь.

— Что будем делать, Дитрих? — спрашивали они обер-ефрейтора, заменившего тяжело раненного командира. — Может, поднять руки, пока не поздно? Мы же не эсэсовцы, а простые солдаты.

— Думаешь, русские это простят? — показал пальцем на горевшую самоходку один из саперов. — Да еще три танка сожгли.

— В этой мясорубке хоть ноги поднимай, — огрызнулся молодой сапер. — Пощады не будет. Нас одиннадцать человек, надо драться.

— Ударим из автоматов, фаустпатронов, а затем попытаемся прорваться к оврагу, — поддержал его обер-ефрейтор с новым автоматом МП-43.

— А что делать с командиром? Он, кажется, потерял сознание.

Это были саперы из штурмовой роты, специально подготовленные для борьбы с русскими танками. Как и многие солдаты вермахта, они мало верили, что в горячке боя их пощадят, если они поднимут руки.

— После всего, что натворили в России, нас…

Молодой сапер не успел закончить свою мысль.

Один из десантников, подбежав к краю низины, увидел сбившихся в кучу немцев и на секунду замер.

Хотел ли он крикнуть заученную фразу «Хенде хох!» или открыть огонь из автомата, осталось неизвестно. Обер-ефрейтор, державший наготове свой МП-43, дал короткую очередь. Русский упал и покатился по склону.

— Дурак! — в отчаянии выкрикнул сапер постарше и тоже вскинул автомат. — Нас перебьют в этой яме. Прорываемся!

Восемь человек вымахнули наверх (тяжело раненного унтер-офицера оставили). Стреляя на ходу, они бежали в сторону оврага.

Но обученные и хорошо вооруженные саперы упустили время, потратив несколько минут на бесплодный спор. Кроме того, в группе не было единства. Двое солдат постарше не примкнули к остальным и, бросив оружие, подняли руки. Они поняли, что шансы прорваться ничтожно малы. Лучше сдаться на милость победителей.

Остальные восемь человек угодили под огонь десантников, умелых и быстрых в бою, набравших достаточно опыта за годы войны.

Саперы падали один за другим. Они успели достать пулями двоих десантников, но это лишь прибавило русским злости. Молодой немецкий солдат, опустошив магазин автомата, понял, что не успеет его перезарядить. Пригнувшись, бежал к оврагу.

Тренированное в лагерях гитлерюгенда тело легко отталкивалось от земли, он бросил мешавший ему автомат. Сапер пробежал мимо разваленной траншеи боевого охранения, мельком глянув на тела убитых.

Ему казалось, он летит над землей, а до спасительного оврага оставалось всего ничего. Удар в спину лишь прибавил скорости. Он не заметил момента, когда исчез горизонт, его заслонила земля, о которую он ударился всем телом.

— Удрать хотел сучонок! — бормотал десантник и дал для верности еще одну очередь в пытавшегося подняться немца.

Обер-ефрейтор и еще один уцелевший сапер бежали с оружием в руках. Тяжелое дыхание, треск выстрелов помешали услышать им неожиданно возникший звук. Когда ефрейтор повернул голову, он увидел стремительно надвигавшийся русский танк.

Окутанная выхлопами дыма, громадина ревела, лязгали гусеницы. Господи, они прозевали собственную смерть! Обер-ефрейтор сделал невозможное. Он сумел отпрыгнуть и вывернуться из-под лязгающих гусениц.

Его напарника ударило, разбило о броню, а крутнувшаяся гусеничная лента размолола траками тело. Танк промчался мимо. Ефрейтор, не отрывая взгляда от сплющенных, вмятых в землю останков, сдернул с плеча фаустпатрон.

Десантник, бежавший следом за «тридцатьчетверкой», нажал на спуск ППШ. Пули угодили ефрейтору в живот, он тщетно зажимал раны ладонями, кровь остановить не удавалось.

Десантник нагнулся, подобрал фаустпатрон, не забыл отстегнуть часы и прибавил шагу, догоняя своих.

Двоих немецких саперов, поднявших руки, спасло лишь то, что поблизости оказался взводный лейтенант. Десантники, обозленные гибелью товарищей, видели горевшие танки и самоходки и щадить врага не собирались.

— А ну угомонились! — крикнул молодой лейтенант с перевязанной шеей (задело осколком) и заслонил собой пленных. — «Языки» пригодятся, тем более саперы.

Единственное уцелевшее штурмовое орудие не могло прикрыть отступавших саперов. «Штуга» получила несколько попаданий и торопилась убраться, пока еще работал двигатель. Посылая снаряды в русские танки, она сумела уйти.