Люди пытаются ответить на жизненно важные вопросы: кто они такие, как им жить? Они не верят, что их компании им чем-то помогут. В последнем исследовании «Корн/Ферри» указано, что более 70 процентов респондентов будут искать работу, только когда экономика снова придет в норму. Спросите тысячу женщин, как это сделала Синди Соломон, – и девятьсот из них скажут, что перемены необходимы.

Прежнее разделение «жена дома – муж на работе» уже не работает, потому что оно экономически нежизнеспособно и несправедливо. Ни одна женщина не будет счастлива, выбирая между нищетой и стрессом. Для большинства работающих людей главным вопросом остается все тот же: как сбалансировать свои жизненные ценности и рабочие принципы и нужды? Сотрудников редко может удовлетворить то, что предлагает корпорация. Гибкий график, работу на полставки и декретный отпуск служащие игнорируют даже там, где этим можно воспользоваться, потому что люди боятся показаться неудачниками, особенно в глазах своих начальников. Шум, волнение, порывы в верхах, тогда как внизу никаких изменений – в такую политику уже никто не верит. Это просто закостенелый, ограниченный скептицизм, особенно когда тяжелые времена отменяют даже политику. Как личности, мы не чувствуем никакой связи между своей личной жизнью и работой; наоборот, мы точно совершаем путешествие во времени – взрослые, искушенные, современные люди против конвейера Генри Форда. А когда наши друзья умирают молодыми – во время террористического акта, как И сентября, или от рака груди, – нам особенно хочется как можно скорее уничтожить это жуткое несоответствие двух разных жизней одного человека.

Именно в такой момент быть выскочкой, попирая устои, не так уж плохо. Женщины не тащат на себе груз уродливых традиций и нарциссизма, масонского сговора, лжи и косности, которые накрепко пристали к начальникам-мужчинам. Поскольку мы не создавали эту систему, не вложили в нее так много сил, нам проще увидеть, насколько все в ней настроено против человека – и против женщины. Мы смотрим со стороны на то, как все больше ограничений громоздится на кучу правил, чтобы усилить тоталитарную власть начальства, и не можем смириться с современными реалиями. Потому что знаем: так ничего не получится.

Мы не лучше – просто нас оставили за бортом, и мы остались не запятнаны системой, которая сейчас, кажется, уже на последнем издыхании. Сами себе предоставленные, мы вынуждены были искать другие способы работать и руководить, формировать свои взгляды на власть, выстраивать свое «метро» и создавать свои «сети», чтобы все делать по-своему. «Я смотрю на свою жену с изумлением! – так мне однажды сказал Джордж Джендрон, редактор корпоративного журнала. – Как будто она и другие женщины существуют в какой-то параллельной вселенной, где происходит все то же самое, но по-другому, и язык у них настолько другой, что я не могу понять, что происходит».

В самом деле, что же происходит?

Если Джордж ищет женское воплощение Джека Нейтронной Бомбы или иных подобных типажей, то он их не найдет. Просто мы все делаем не так, как они. Мы не слишком заботимся о своем эго – и не потому, что мы чахлые фиалки, а потому, что знаем иной способ работать, и он гораздо лучше. Многие женщины остаются в крупных организациях и меняют их изнутри. Наша цель – это не революция, а множество едва заметных изменений, которые в конце концов уничтожат в корпоративной культуре все устаревшее и вредное, наполнив этот мир иными ценностями и взглядами. Такие женщины, как Гэйл Рибак, изменившая культуру «Рэндом-Хаус», или Бетси Бернард из «AT&T», которая требует, чтобы высшее руководство компании входило в советы директоров некоммерческих организаций, – они каждый день спокойно добиваются своего, меняя образ мыслей людей и то, как они работают.

Я восхищаюсь такими женщинами, потому что сама не способна на то, что делают они. Может быть, я слишком нетерпелива – действительно, есть склонность к злостному радикализму. Я не люблю убирать грязь за другими и прихожу в ужас от унижения и боли, которые корпорации причиняют женщинам каждый день, систематически. Я аплодирую женщинам, которые продержались достаточно долго, чтобы сделать что-то хорошее, – они нам очень нужны. Но иногда мне кажется, что верна старая пословица: тише едешь – дальше будешь. Чтобы сразу получить статус-кво, нужно слишком многое разрушить до того, как начнешь что-либо создавать.

Так что женщины, которые живут в параллельной вселенной, миллионы женщин, которые сами создают свой бизнес, основанный на своих ценностях, восхищают меня до глубины души. Многим из них еще нет тридцати, и им плевать, как все было раньше. Они гордятся своим полом, гордятся, что они умны, и добиваются успеха на своих условиях. Новое поколение не хочет компромиссов и ассимиляции. Оно демонстрирует свою женственность с гордостью и добивается успеха так, как считает нужным. Вместо того чтобы бороться с системой, эти женщины скорее найдут компанию, где ценится их личность и личная жизнь. Их помощь семейным людям не ограничивается словами. Они вообще начинают с чистого листа – с образа жизни, а не с офиса, и – что еще важнее – с мысли о служении, а не об успехе.

Экономист Шошана Зубофф анализировала управленческий капитализм XX века. Она утверждает, что старый деловой мир был создан мужчинами и для мужчин, не желавших публично служить женщинам, которыми они управляли в своей личной жизни. Другими словами, они брали мужскую концепцию власти (доминирование) и создавали систему, которая ей соответствовала (пирамидальная иерархия). Но так как большинство их клиентов – женщины, то все, что походило на служение клиенту, их возмущало: тираничные мужчины не хотели подчиняться женщинам. «Служение» не соответствовало их концепции власти, само слово было для них хуже грязного ругательства.

Но мы так не делаем. Мы новички и никогда не были в центре событий, так что нам пришлось приглядеться к периферии. И мы нашли там очень и очень мощные инструменты. Будучи новичками, мы принимаем идею служения и помещаем ее в основе женской модели лидерства. Все, кто думает, что это слабость или неискренность, будут сильно удивлены. «Наша истинная власть, – говорит Бренда Риверс, генеральный директор «Андаво тревел», – не в желании или возможности контролировать процесс, а в том, чтобы отказаться от контроля и позволить команде тебе помогать. Главным уроком власти для меня было то, что можно управлять вовсе не сверху».