Шрифт:
Он покачал головой.
— Мы не должны расставаться, Жанна.
Она поняла, чего он боится, и, несмотря на туман в голове, почувствовала себя счастливой: кто-то еще нуждался в ней.
— Мы сядем в товарный поезд, — решила она. — Сумеем же мы что-то найти на запасных путях.
— Надеюсь, что сумеем, — мрачно проговорил он. — Перед нами долгий путь, Жанна, и я боюсь. Думаешь, мы доберемся до цели?
— Да, — ответила она, отвернувшись и глядя на распятие. — Посидим здесь еще несколько минут. Может, я в последний раз нахожусь в церкви.
Он привалился спиной к скамье, борясь с надвигающимся обмороком.
— Поторопись, — нервно проговорил он, вытирая пот со лба.
Она опустилась на колени перед алтарем. Он удивился, что она еще может молиться. Раньше он тоже верил в Бога, но после смерти Шарлотты с этим было покончено.
«Зачем она молится?.. — думал он, сидя с закрытыми глазами. Ему было холодно, он стиснул зубы, чтобы не стонать от боли в руке. — Надеется, что Бог сотворит для нее чудо? Или хочет оправдаться перед ним? Но как же она может получить прощение, если у нее в жизни только одна цель — убить Мэллори? Даже Бог не в состоянии помочь ей!..»
Его рука нетерпеливо опустилась на плечо Жанны. Она повернула голову и посмотрела на него.
Жуткую бездонную пропасть увидел он в ее глазах…
— Нужно отправляться! — быстро проговорил он. — Мы теряем драгоценное время.
Она встала.
— Ты прав. Здесь нам больше нечего делать. Они бесшумно вышли из часовни и на мгновение замерли у входа. Потом, подобно привидениям, растворились во мраке мокрой, пустынной улицы.
Глава 12
Северный экспресс прибыл на вокзал Бервик чуть позже восьми часов. С темного угрюмого неба сыпал дождь, барабаня по пыльным стеклам вагонов и по платформам, поторапливая пассажиров, что бежали к вагонам. Бервик был последней станцией перед Дурбаном, и Корридон рискнул высунуться из двери вагона третьего класса, внимательно всматриваясь в людей, толпящихся на перроне, стараясь вычислить полицейского. На Кингс-кросс он видел много полицейских в штатском. Не его ли там караулили? Он не захотел рисковать. Взяв билеты, купленные Эффи, они с Энн решили расстаться, договорившись, если все пойдет благополучно, встретиться после Бервика.
Энн вошла в вагон за десять минут до отправления, он же ждал до последней секунды и только после свистка дежурного по станции, оттолкнув проводника, вскочил на подножку вагона. Заметили ли его? Если да, то самыми опасными пунктами будут Йорк, Питерсборо, Дарлингстон, Дирхем, Ньюкастл, Дурбан. На каждой остановке Корридон искал глазами полицейских, но не заметил никого подозрительного, и, насколько он мог судить, на длинной платформе Бервика их тоже не было. Со вздохом облегчения он перенес внимание на газетчика. Тот приближался к вагону, толкая перед собой тачку с газетами. Купив две газеты, Корридон сунул их в карман и решил, что настало время присоединиться к Энн. Он знал, что девушка села в головной вагон, и лишь беспокоился, найдется ли там для него место. Поезд был почти полон. Он подождал, пока два летчика сели рядом, затем встал и прошел в тамбур. Не торопясь, переходил из вагона в вагон и в конце концов обнаружил Энн, смирно сидящую в уголке. Он встретился с ней взглядом, но воздержался от малейшего знака, а прошел в конец вагона и остановился на площадке.
В ожидании Энн он вытащил из кармана газеты и быстро просмотрел заголовки. По спине пробежала неприятная дрожь, когда уже на первой странице он увидел свой портрет с надписью: «Знаете ли вы этого человека?» Корридон отлично помнил эту фотографию и не без основания считал ее весьма удачной. Как-то, по случаю, он снялся для одной своей подружки, но фото так и не отослал, оно валялось на каминной полке. Однажды он обнаружил, что фотография исчезла. Теперь понятно, в чьих руках она оказалась…
Не читая того, что было напечатано мелким шрифтом, он бегло просмотрел другую газету. Там тоже красовалась его фотография. Он не ожидал такой «славы». Теперь каждую секунду его могли опознать или вспомнить. Да, фотография — это уже вполне реальная опасность: редко кто читает описание внешности, но фото!.. Это серьезно.
С растущим беспокойством он принялся за чтение. В обращении к полиции и гражданам говорилось о Мартине Корридоне, важном свидетеле по делу об убийстве Крея и Риты Аллен, а также двух полицейских агентов, убитых в отеле «Энфилд». Лицо, о котором идет речь, может дать полиции важнейшие показания, осторожно заявлял автор статьи. Говоря о Жане Шиманском, журналист был более решителен: он прямо заявлял, что тот разыскивается по обвинению в убийстве двух полицейских, свидетельницей чего была хозяйка отеля.
«Охота за вооруженным поляком и девушкой продолжалась всю ночь, — сообщал журналист, — но до сих пор им удавалось избежать патрулей, расставленных по всему Лондону и его окрестностям…»
— Что вы там читаете? — Энн подошла к Корридону, и он проворно спрятал газеты за спину.
— Вы не должны находиться здесь, — строго предупредил он. — Моя фотография помещена в газетах, и нельзя, чтобы нас видели вместе. В любую минуту может произойти неприятность.
Она все поняла, но вместо того чтобы отойти, взяла его за руку и потащила в туалет, закрыв за собой дверь.