— Если я все правильно понял, этот маленький негодяй задрал тебе платье и…

— Ничего не случилось! — защищалась Лилиан. — Мы просто немного пообнимались…

— И руки его при этом были у тебя под платьем?

— Мы ведь собираемся пожениться!

Тим закатил глаза.

— Этого просто не может быть! Пожениться! Сколько вам лет? Это неслыханная чушь! Твоя мать может считать это пустыми мечтами, но дело зашло уже слишком далеко — ты позволяешь ему задирать тебе платье в моем автомобиле…

Больше всего Тиму Ламберту хотелось отлупить дочь. Такой скандал, причем в знаменательный вечер его триумфа! Флоренс Биллер теперь еще активнее будет пытаться вставлять ему палки в колеса. И, в первую очередь, они потеряют рудник Биллеров в качестве важного клиента для коксовального завода. Флоренс наверняка уже сидит над чертежами собственного завода, даже если при этом у нее ничего не получится!

— Я…

— Посмотри на это дело спокойно, Тим, — пришла на помощь Илейн. — Если сегодня это не была внезапная вспышка страсти — а Лилиан заверила меня, что это не так, — то наши дети вот уже два года испытывают серьезные чувства… Может, они действительно подходят друг другу. Флоренс должна понять…

— Ничего Флоренс не должна! А мы тем более. Не считая того, что мне кажется необходимым как можно скорее отослать Лилиан подальше. Как насчет твоих родителей, Лейни? Наша дочь могла бы помогать в универмаге, она хорошо справляется с подобными вещами. А твой отец за ней присмотрит. Он ведь уже убедился на твоем опыте, что бывает, если позволить слепо влюбленной девушке действовать по своему усмотрению…

— Какое это имеет отношение ко мне? — возмутилась Илейн.

Лилиан всхлипнула. Она в общих чертах знала историю первого брака Илейн, но мать не любила вспоминать об этом. Конечно, в вопросах любви можно ошибиться, если ты очень юн. Лилиан это понимала. Но сама она не ошибается!

— Я люблю Бена! — героически заявила она. — И я не позволю меня отсылать! Мы поженимся и…

— А ты замолкни! — приказал Тим.

— Вообще-то, тебе пора в постель, — произнесла Илейн гораздо спокойнее. — Завтра мы продолжим разговор.

— Нечего тут обсуждать! — мрачно заключил Тим.

Лилиан сбежала в свою комнату и плакала, пока не уснула, а родители продолжали ожесточенно ссориться. Так бывало очень редко, но в эту ночь они скрестили клинки и помирились только ближе к утру — и, крепко обняв друг друга, проспали дождь камешков, которые отчаявшийся Бен Биллер довольно неловко бросал в окно комнаты Лилиан.

Лилиан отреагировала более чутко. Когда первый камешек наконец попал, она проснулась, распахнула окно и пригнулась, уворачиваясь от града камней.

— Осторожно, потише! — удивленно прошептала она, одновременно испытывая восхищение от случившегося. — А то разбудишь моих родителей!

— Мне нужно поговорить с тобой! — Голос Бена звучал приглушенно, совсем не так, как обычно, словно у него были романтические намерения. — Ты можешь спуститься?

Лилиан набросила халат, хотя знала, что в нем наверняка замерзнет на улице, но он был самым красивым из тех, что у нее были. Яркий и сочный зеленый цвет подчеркивал цвет ее глаз. Жаль только, что в темноте он этого не увидит… Лилиан на доли секунды потерялась в своем отражении в зеркале, но потом взяла себя в руки. Она обнаружила Бена в саду под окном. Молодой человек прятался в кустах.

— Тебе влетело? — спросила она, глядя на его расстроенное лицо. — Мой отец был в ярости! Ты представляешь, он…

— Меня хотят отослать! — перебил ее Бен. — По крайней мере мать, отцу и слова сказать не дали…

Лилиан захихикала.

— Мой отец тоже заявил, что отошлет меня в Квинстаун. Но, конечно же, я не поеду…

— Меня отправляют на Северный остров, — прошептал Бен. — У наших родственников там рудник. И я должен буду работать там, моя мать уже звонила дяде. Среди ночи, в такой ярости она была. Должно быть, произошло что-то еще, помимо нас…

Лилиан закатила глаза. Бен снова не сумел сложить два и два. Она рассказывала ему о коксовальном заводе и о запланированном объявлении вчера вечером. Она не сомневалась, что Флоренс Биллер была вне себя еще и поэтому.

— Она ведь не может тебя заставить, — попыталась утешить его девушка. — Просто скажи, что ты не поедешь. Ты не хочешь работать в конторе.

— Лили, ты не понимаешь! — Бен схватил ее за плечи, словно собираясь встряхнуть, но потом зарылся лицом в ее густые распущенные волосы. — Я должен буду работать не в конторе, меня посылают в шахту! Мой дядя сказал, что у него каждый должен начинать с кирки. По меньшей мере пару месяцев мне придется работать в забое под землей. Из его сыновей это тоже выбило дурь.

— Ты должен будешь добывать уголь? — переспросила Лилиан.

Бену, очень неловкому от природы, были противопоказаны профессии, связанные с физическим трудом, и это было ясно давно. Лилиан понимала, что своими успехами в гребле он обязан скорее чувству ритма и стратегическим способностям, нежели физической силе.

— Я не могу, Лили! — пожаловался Бен. — И я действительно пытался, я хотел ей сказать, что не буду этого делать. И что ей не удастся притащить меня на паром… и вообще все то, что ты всегда говорила. Но я не смог, Лили! Когда я оказываюсь перед ней, я словно замираю. Как будто язык проглотил… Да и мой отец чувствует себя точно так же.