— Мне ничего не нужно. Я прошу только одного, чтобы меня оставили в покое. И вот что еще я хочу сказать, Харви, пожалуйста, запомни это. Я не захочу тебя даже видеть, если ты по-прежнему будешь внушать мне, что маленькая девочка, которая у меня, возможно, родится, и есть Луиза. Только попробуй поискать у нее эти метки, стигматы или как ты их там называешь, и нашей дружбе конец. Все, я больше не желаю беспокоиться из-за тех проклятых женщин, которые ненавидели ее… Понимаешь, иногда мне кажется, если я буду слишком много об этом думать, они тоже могут вернуться, а тогда…

Договорить она не могла. Он сказал примиряюще:

— Детка, не надо так расстраиваться.

— Я не могу не расстраиваться, когда слышу об этом, — сказала она со слезами в голосе. — Я не могу даже думать об этом. Только-только я взяла себя в руки, действительно перестала верить во все это, а тут все сначала… Если ты не перестанешь мне напоминать об этом, я клянусь…

— Каро, — сказал он ласково, — ты убиваешь весь мой энтузиазм. Ты всегда была так деликатна со мной, а теперь пользуешься тем, что я тебя обожаю, и начинаешь вить из меня веревки. Ты ведь не собираешься переложить всю тяжесть общения с реинкарнированными личностями на меня?

— Ты не поверишь, Харви, но иногда становится так тяжело, что начинаешь даже жалеть себя.

— Бедняга моя. Но ты должна держаться стойко и быть мужественной. Не могла бы ты приехать ко мне в субботу вечером?

— Могла бы, если ты пообещаешь…

— С удовольствием обещаю.

— Хорошо. Я захвачу какой-нибудь еды. Эллен, наверное, говорила тебе, что скоро я стану богатой женщиной. Мой участок собираются купить за большие деньги. Скоро я смогу полностью расплатиться с тобой.

— Дорогая моя девочка, не беспокойся об этом, не думай о долге. Все складывается изумительно. Я так люблю, когда ты все планируешь, когда ты такая вот энергичная. Только ни в коем случае не приноси никакой еды, лучше я сам приготовлю что-нибудь, а потом мы вдвоем оценим мои усилия. Гарантирую, ты найдешь у меня все признаки эпикурейства, сколько их ни перечислили святоши.

В конце недели она пошла к своему врачу. Ее талия стала немного толще, а грудь полнее. Доктор, отдохнувший на Карибских островах, выглядел уже не таким серым, солнышко придало его коже более живой вид. Он взвесил ее и сказал, что она прибавила восемь фунтов. Она купила себе первое платье для беременных из белого джерси и ждала с нетерпением того времени, когда сможет отправиться в магазин за детскими вещичками. Не Эллен, а она сама купит детские рубашонки и ползунки и все, что ей понравится. Иногда она ясно представляла себе будущего малыша. Мальчика, которому она расчесывает светлые волосы, или девочку с яркими лентами в коротких младенческих косичках. Но она быстро перелистывала эти яркие страницы в своем сознании и старалась туда заглядывать пореже.

— Как ты чудесно выглядишь, моя дорогая! — встретил ее Харви радостным возгласом. Он обнял ее своими огромными ручищами и крепко прижал к груди. Затем помог снять пальто, повесил его на вешалку и опять оглядел с ног до головы.

— Я должен заметить, ты становишься пошире.

— Я так счастлива. Ужасно счастлива, несмотря ни на что. А ты выглядишь великолепно, Харви!

Это была правда. Он почти полностью избавился от избыточного веса. На нем был бархатный зеленый костюм, белый галстук обхватывал шею, а цену на его сорочку она даже не пыталась вообразить. Она видела перед собой элегантного Харви в его, так сказать, городском обличье. Они вошли в гостиную и расселись на стульях у окна, задрапированного белыми занавесями, которые она сама подбирала для Харви несколько лет назад.

— Подожди, посиди-ка так минутку, — сказал ей Харви. — Ты прекрасно смотришься — белое на белом. Жаль, Пикассо это уже изобразил. Знаешь, я мог бы стать живописцем. И, безусловно, превосходным!

— Ты мог бы быть кем угодно, тебе все удается, — она улыбнулась ему. — У тебя чудесный вкус. Мне очень понравился твой подарок. Мистер Орр конфисковал у меня его.

— Уже? Я хотел подарить ему такие же. Вот почему я послал их тебе на адрес магазина. Кстати, кресло и скамеечку я тоже послал в магазин. Мой доктор дал мне строжайшие инструкции, чтобы я сидел только с поднятыми вверх ногами.

— Расскажи мне о своем докторе. Он, должно быть, замечательный. Ведь он сделал тебя таким привлекательным мужчиной.

— Да, мне теперь хорошо, как видишь. Я чувствую себя, как в двадцать пять лет. Эллен пришла в отчаяние, когда увидела меня.

— В отчаяние?

— Да, она расстроилась. Как только она узнала, что я вернулся, она мгновенно примчалась и притащила свою отвратительную стряпню, которую готовит по рецептам из дурацких газеток. Убедившись, что я не стою одной ногой в могиле, она так изменилась в лице, что я подумал — бедную девочку вот-вот хватит удар. Увы, в этом вся наша Эллен. К тому же она довольно быстро поняла, что я занял круговую оборону от ее матримониальных планов.

— Бедная Эллен.

— Не надо благотворительности. Ты знаешь, я действительно в какой-то момент был близок к тому, чтобы жениться на этом бедном создании. Но теперь я содрогаюсь при этой мысли. Это, безусловно, была слабость с моей стороны. Это было в те дни, когда мой маленький ямайский слуга вернулся на родину и, конечно, оставил меня в самой неподходящей ситуации, и мне не оставалось ничего, как взять ее вместо него. Правда, ее готовка всегда чуть не убивала меня… Нет, в самом деле, я уверен, что иногда она пыталась отравить меня.