Всю жизнь ловить мелочь вроде тех, что были вокруг нашего Смоленска?..

Я сообразил, что уже минуту, наверно, стою, тупо уставившись в стенку пустого шкафа. Все переносил.

Я взялся за дверцу, чтобы закрыть… и увидел свое отражение.

Маленький, забитый звереныш. Отчаявшийся. Напуганный.

Трус.

Я врезал кулаком по стеклу, но оно было старинной работы, слишком толстое, чтобы я мог разбить его вот так. Я зашипел от боли и от души захлопнул дверцу. Сил не было смотреть на этого затравленного звереныша по ту сторону стекла… Трус.

Трус и паникер.

Я втянул полную грудь воздуха. На каблуках развернулся и решительно двинулся на лестницу. Спустился. Ускоряя шаги, прошел через холл и распахнул дверь столовой.

– Вы все же решили присоединиться ко мне? – улыбнулась Диана.

Она потянулась к бутылке, чтобы наполнить свой почти опустевший бокал, но я опередил ее. Отобрал бутылку.

– Прошу прощения?..

– Хватит вам… пока.

Длинная пробка не хотела влезать обратно, кое-как я вбил ее краешком и отнес бутылку на кухню. На край стола. Диана могла видеть ее, но не могла дотянуться. Цепь не позволяла.

– Почему вы не дадите бедной женщине напиться и забыть обо всем?

– Ничего, трудно только первые лет двадцать, потом привыкнете.

Диана улыбнулась одними губами:

– Но может быть, пока я не привыкла, вы позволите бедной женщине еще один бокал…

– Нет.

– Но почему?

– У вас еще камин не чищен, и зайцы стучать в барабаны не обучены… Я отнес к вам платья, как вы просили. Через час вы должны быть здесь.

Я прикрыл дверь в столовую и вернулся на второй этаж. На первом этаже тоже была ванная, вполне современная, с застекленной кабинкой душа и даже со второй комнаткой под сауну. Вся в зеркалах и залитая светом. Но мне сейчас нужно иное…

На втором этаже, рядом с комнатой Дианы, была еще одна – совсем непохожая на первую. Ни зеркал, ни раковины, ни полочек с шампунями. Ничего. Большая пустая комната, а посередине – огромная чугунная ванна, с ножками в виде львиных лап.

Свет я включать не стал. Мне хватало лунного, льющегося через два огромных окна. Больше и не нужно, будет только мешать… Кран в виде львиной морды. Я потянул ручку под мордой, из львиной пасти бесшумно хлынула вода. Сначала едва теплая, сказывался путь по холодным трубам от бойлера на первом этаже, он стоит возле той ванны. Затем теплее, теплее, почти горячая. Я переключил кран с кипятка на теплую, сбросил одежду и залез в ванну.

Вода быстро прибывала, такая теплая после осеннего холода… Пар поднимался вверх, белесый в лунном свете.

Я лежал в воде, вытянувшись во весь рост. Закрыв глаза, пытаясь ни о чем не думать.

Прогнать страх и ни о чем не думать…

Навыки, как и мышцы, появляются не сразу после тренировки. Надо дать впечатлениям повариться в подсознании. Дать самим выстроиться связям, которые сознательно не нашел или пока кажется, что не нашел. Дать новому знанию спокойно осесть в нейронах, закрепиться…

Надо просто ни о чем не думать, не отвлекать подсознательную канцелярию на лишнюю работу и парады перед требовательным начальством. И тогда она может творить чудеса.

Я дал телу расслабиться, дал успокоиться мыслям – почти забыл про течение времени.

Четверть часа? Больше? Когда я почувствовал, что вода начинает остывать, я словно проснулся после крепкого сна. В голове посвежело. И теперь мне не надо было заставлять себя соображать, что же за финты использовала Диана и как им противостоять, – мысли сами вплывали в голову. Словно поднимались откуда-то со дна…

Узор ее финтов проступал сам собой. Я вдруг вспоминал их – и прозревал их смысл: что в них было обманками, а где настоящие удары и почему я не сразу отличал одно от другого…

Когда вода совсем остыла, я выбрался из ванны и завернулся в огромное полотенце, больше похожее на махровую простыню.

Холодный воздух лез под нее, заставляя кожу покрываться мурашками, но зато те мурашки, что были внутри, пропали совершенно. И мне было хорошо.

Зайца в барабан, говоришь? Двадцать лет?.. Ну-ну!

Я стал растираться полотенцем – до сухости, до красноты, до жара на коже. Потом бросил полотенце на край ванны, натянул одежду и спустился вниз.

Сунулся было к ее комнате, но в коридоре не было цепи. Она уже ждала меня в столовой.

Мне казалось, что и банный халат сидел на ней элегантно, но теперь в платье темно-малинового бархата, открывавшем плечи и грудь (молочная кожа, светящаяся изнутри… Рукава ниже локтя спадали широкими складками черных кружев, и запястья казались еще белее и тоньше… Не знаю, был ли в платье вшит незаметный тонкий корсет, но я просто не мог поверить, что у нее в самом деле такая тонкая талия), – это была не живая женщина, это была фарфоровая куколка.