Я стиснул руку в кулак, разжал и, не переставая стискивать и разжимать, чтобы кровь веселее шла по жилам, залез в душ.

Просто отлежал. И замерз. Из-за этого. Только из-за этого!

Я повернул ручку крана влево и пустил воду. Сначала холодноватая, быстро потеплела. Стала обжигающей. Я стоял и терпел. Мне надо согреться. Чтобы кровь побежала по жилам, чтобы мышца ожила. Потому что если эта жилка не зашевелится, то значит, что…

Нет! Нет! Просто отлежал! И замерз. Отлежал и замерз – в этом все дело. Только в этом!

Я крутился под обжигающими струями и не переставая сжимал и разжимал кулак. Тело прогревалось, но под ложечкой засел холодок. Потому что если эта жилка…

Но она отходила. Странная слабость и пустота в руке уходили. Мало-помалу палец двигался живее, а верхняя жилка стала натягиваться. Я крутил большим пальцем, пока он не стал подниматься вверх над ладонью на вершок, как и левый.

В самом деле, всего лишь отлежал. Просто отлежал.

Я криво усмехнулся. Ну да, конечно. Просто отлежал. Что ж еще могло быть? Все так, как и должно было быть. Согрелся, размял руку – и все прошло. Потому что просто отлежал… А как испугался-то. Как сердечко-то стучало, как поджилки тряслись. Какой же трус. Маленький, жалкий трус.

Трус. Но теперь под ложечкой отпустило. Я успокоился. И вдруг понял, что уже давно согрелся. Мне уже давно жарко, а в герметичной колбе не воздух, а душный пар.

Я приоткрыл одну створку, глотнул свежего воздуха и повернул кран вправо до предела вверх. Сверху ударили тугие ледяные струи.

Дыхание перехватило. Открыв рот, я судорожно глотал посвежевший воздух, стоял так минуту, две, пока не задрожал от холода. Потом перебросил рукоять резко влево, и вода неохотно стала теплеть, пока не стала обжигающе горячей, но я терпел, терпел, пока кабинка не заполнилась паром. И лишь когда стало трудно дышать, опять переключил на холодную.

Так я играл минут десять, пока после нескольких накатов жара и холода кожу не стало приятно покалывать – словно звенела.

Тогда я выключил воду и выбрался на махровый коврик. И стал растираться полотенцем. До сухости, до жжения.

Ну вот. Теперь я чувствовал себя человеком. В голове посвежело. Тело наполнилось желанием двигаться.

Это хорошо. Дел сегодня предстоит много.

Когда я зашел в ее комнату, она так и спала – в платье, клубочком свернувшись на кровати. Просыпаться она не хотела, но встать ей пришлось. Мне нужна была тренировка.

Во-первых, уроки надо закреплять. Без этого они забываются. А во-вторых… Чертовы суки, не сидящие на цепи, не будут со мной сюсюкаться. Они будут бить в полную силу. Пора от осьмушек перейти хотя бы к четверти.

– Сегодня попробуйте сильнее, Диана, – разрешил я.

– Хорошо… – пробормотала Диана.

И она честно атаковала – пыталась. Ее ледяные щупальца были такие слабые и вялые, словно она всю ночь жернова таскала. Исключительно силой мысли.

Не знаю, как ей, а мне это надоело через пару минут.

– Это что?

Диана вздохнула и потерла бровь:

– Боюсь, на большее я сейчас неспособна…

Только почему-то мне казалось, что она этим вовсе не расстроена.

– Диана, вы меня пугаете. Успокойте меня, скажите, что у вашего слуги была заныкана пара бутылок вина в его комнате.

– Нет… А жаль. Может быть, тогда бы я лучше спала…

Хм… Я внимательно разглядывал ее. И правда. Глаза у нее красные, словно всю ночь не спала. Но…

– Разве вы не могли уснуть?

Диана взглянула на меня и нахмурилась. Не спешила отвечать. На какой-то миг мне показалось, что она не только и не столько думает о разговоре со мной, а одновременно занята еще каким-то делом.

– Диана?

– Н-нет… – наконец сказала она. – Спала я крепко… Сны были тяжелые.

– После пары бокалов вина?.. Хорошенького же качества было это ваше дорогое вино…

– Я не знаю, насколько то вино было дорогое, – раздраженно ответила Диана. – Я уже очень давно не интересуюсь подобными вещами. Но вино было хорошее.

– Тогда что с вами?

Она потерла виски. Глаза у нее слипались. Мне показалось, что она сейчас просто рухнет на стол, да так и заснет с головой на руках.

– Влад, не мучайте бедную женщину. Я очень, просто ужасно хочу спать.

– Я вижу. Но почему? Ведь вы спали всю ночь.

– Возможно, это из-за занятий с вами. Думаете, я часто вот так вот неотрывно занимаюсь с кем-нибудь?..

Я внимательно разглядывал ее. Если вчера вечером она и казалась несколько обеспокоенной и раздраженной, то уж никак не усталой. И уж точно не до такой степени.

– Будьте добры, отпустите меня… Обещаю, вечером мы все наверстаем.

– Постарайтесь выспаться, пока меня не будет.