– Лучше бы. Только он ведь меня еще хотел прикрыть. Хотел тянуть до последнего. Чтобы все ее внимание на себя, и у меня был шанс выбраться…

Виктор потер лицо ладонями, будто споласкивал водой. Долго тер. А когда отнял руки, заговорил спокойно:

– В общем, нашего Старика уже нет. По-любому нет. Даже если его тело и досталось ей живым… Смотри-ка, это она?

– Что?

– Смотри, говорю! – рявкнул он. Снова со злостью на меня. – Хватит сопли жевать! Хочешь достать эту суку?! Тогда смотри!

– Да куда?!

Я от души шлепнул по лобовому стеклу. За ним было темно-темно – ни огонька. Словно мы были в лесу или безлюдном месте. Свет в салоне мешал рассмотреть лучше. Только слева, за стеклом Виктора, издалека сквозь голые ветви деревьев подмигивала огоньками вывеска.

Мне пришлось поводить головой туда-сюда, отвоевывая у ветвей буквы, пока смог разобрать: «Красный башмачок».

– Где мы? – спросил я.

– Не переживай. Не возле трассы.

Кроме вывески и едва светящихся окон, наглухо закрытых шторами, я больше ничего не видел. Но Виктор внимательно всматривался в темноту. Потушил свет в салоне.

– Нет, не она… Показалось.

– Катька? – спросил я.

– А кто ж еще…

Я потер виски.

Что я отвлекал суку, это я уже понял. Точнее, мной отвлекали… Я поморщился.

– И зачем это было нужно?

– Догадайся с трех раз.

Он не включал свет. Я видел только, как в темноте поблескивали его глаза.

Я скрипнул зубами, но сдержался. Привык. Как-никак не первый год с ним общаюсь… Говорить ему, что я мог оттуда и не вылезти, бесполезно. Его этим не проймешь.

– Сука вышла за мной… из своего поселка, – вслух начал размышлять я.

– И все, кто там были, – лениво поправил Виктор.

– Так вы не ее выманивали? Ее слуг?

– Личную охрану.

– Разве они не с ней ездят?

– Ездят. Но не все. У нее их столько, что всегда кто-то остается в поселке. А надо было совсем очистить…

– Зачем? Зачем Катька туда полезла?

– Осмотреться.

Я вздохнул и покачал головой:

– Нет, ничего не выйдет. В том поселке ее не поймать. Никак.

– А кто говорит про поселок? – спросил Виктор.

– Тогда как?

– «Как»… Есть всего один гарантированный способ поймать в западню самого хитрожопого хищника.

Я молча ждал.

– У водопоя, Храмовник. У водопоя.

Я терпеливо ждал, пока он соизволит объяснить по-человечески, но Виктор подался вперед:

– Вон она…

В темноте вспыхнула и через секунду погасла одинокая фара. Мотоцикл. И еще два раза коротко подмигнул.

Я больше почувствовал, чем увидел, как Виктор потянулся, чтобы зажечь фары, и перехватил его руку.

Было еще кое-что. Между нами.

– А если бы я не выбрался оттуда?

– Ну выбрался же…

Я пытался поймать на его лице хоть тень смущения, хоть отблеск стыда. Но то ли было слишком темно, то ли я зря искал.

– Ну да… – сказал я. – Выбрался. У меня-то есть ноги, я мог и сам выбраться…

Вот теперь я его зацепил. Виктор оскалился:

– Да я знал, что ты выберешься! Ты всегда выбираешься! Втягиваешь других, и они гибнут, а ты выбираешься! Всегда успеваешь сбежать… маленький трус.

Это не я! Не я попался! Это Шатун! И не я втянул его в слежку, это…

Но я молчал.

Да пошел он! Не буду я перед ним оправдываться. Пошел он к черту!

Несколько секунд я видел блеск его глаз – как контрольный выстрел, а потом, убедившись, что крыть мне нечем, он отвернулся. Его рука скользнула к рулю.

Мигнули фары, на миг окатив светом полосу кустов, за ними дорогу, вдоль глухой стены из сборных металлических панелей – не то склад, не то задняя стена торгового центра, с выступом кабачка, – здесь было и крылечко, и несколько окон… и напряженная фигура, лишь одной ногой на земле, другой все еще оседлав мотоцикл.

И еще два раза, коротко и чуть длиннее.

Фара мотоцикла снова зажглась, медленно поползла за кустами. Встала. Потухла.

– Идти сможешь? – спросил Виктор.

Я ощупал ногу. На бедре штанина была вспорота, под ней аккуратная тугая повязка. Колено и ниже в крови, штанина присохла к коже. Но выше и ниже повязки кожа аккуратно протерта.

– Спасибо, – процедил я сквозь зубы.

Чуть напряг ногу, пытаясь понять, что под повязкой. Тупо заныло. Мышцы повреждены. Но, кажется, не очень сильно.