Эта установка дает электрическую энергию в 20 киловатт. Большая разность температуры даст большую энергию. Для этого стоит только глубже опустить трубу в океан. Проф. Клод спроектировал уже новую более мощную установку в Сант-Яго, которая даст 25 000 киловатт.

Опытная установка Клода — только проба, показ, как можно использовать энергию, которая в настоящее время пропадает даром…

Клод прежде всего француз, а потом уже ученый. Все свои научные изыскания он несет Франции. Теперь, после удачного опыта использования термической энергии, Клод в мечтах видит мощные установки во французских африканских владениях. Эти установки изменят климат Сахары: раскаленный воздух охладится, песчаное море превратится в цветущий сад, заселенный… французами.

Над ультрапатриотическими мечтами Клода можно только посмеяться, изобретение же ученого Клода надо приветствовать. Применение в жизни нового вида энергии открывает новые экономические возможности на основе политического переустройства жизни народов мира.

На огромном пространстве свыше миллиона гектаров раскинулись богатейшие каучуковые плантации американского акционерного общества, которое постаралось уверить комиссию, что «сознательно» оно не применяло рабского труда.

Отчет комиссии заканчивается заявлением, что рабство фактически существует в 19 политических центрах мира: в Абиссинии [6] , Алжире, Китае, Египте, на Дальнем Востоке, в Геджасе [7] , Куфре [8] , Либерии, Марокко, Ридо де Ора [9] , в восточной и западной Сахаре, в британских, французских и итальянских владениях островов Сомали, в Судане и Южном Триполи [10] . Даже архиепископ Кентерберийский вынужден признать, что в Китае, в самом центре Шанхая, в сфере влияния европейских зон, идет бойкая торговля китайскими девушками.

Комиссия вынесла ряд постановлений. Странам, которые ведут в своих колониях торговлю людьми, предложено «принять срочные меры к ликвидации этого позорящего человечество явления». Что же касается Либерии, Америка берет на себя ликвидацию рабства путем полной реорганизации административного управления республики вплоть до смещения президента и его приспешников.

Таковы прекрасные намерения комиссии. Могущественной Америке не составит особого труда не только сместить президента «независимой» Либерии, но и облечь государственное управление республики… в наиболее желательные и удобные для американских дельцов формы.

Но отсюда еще чрезвычайно далеко до уничтожения рабства в республике.

Взглянем на факты.

Официальная информация кричит о том, что Америка собирается заняться ликвидацией рабства в Либерии. В то же время американские капиталисты Латинской Америки и острова Куба в широкой степени применяют не только принудительный труд, но и пользуются фактическими рабами. Такая форма труда принята на огромнейших сахарных и банановых плантациях в районе Караибского моря, Центральной Америки и Колумбии. Здесь работают индейцы, метисы, негры.

Кубинские плантаторы и в частности «Всеобщая сахарная компания» обычно платят по 25 долларов за каждого негра, доставленного в их распоряжение. Специальные вербовщики набирают негров на острове Гаити и Ямайке. На острове Куба они работают под надежной охраной.

–

Ненец Ефим Хантазей из Обдорска пришел на Печору, а с Печоры много лет назад попал на Новую Землю. Старейшим колонистом Новой Земли был Ефим Хантазей. Он не знал своих лет, но полагал, загибая пальцы, что ему уже перешло за сто.

Тридцать лет жил Хантазей на Новой Земле — в Незнаемом заливе, в Крестовой, в Кармакулах, где до него не жили люди. Не в деревянном доме, а в чуме, крытом звериными шкурами, жил он со слепой женой, да и сам видел только одним глазом. Он стрелял по медведю, прыгавшему по льдинам у берега, из старого ремингтона. Стреляная гильза выскочила из ружья и вонзилась в правый глаз, которым целился в зверя Ефим Хантазей.

— Я мимоход его выдернул и бросил к чорту, сам посол чум и месяц беда худо лежал, зверь не промыслял, — так рассказывал Хантазей русским промышленникам о потере своего меткого глаза.

Всю жизнь с малолетства Хантазей щурил левый глаз, отыскивая на мушку убойное место зверя острым правым глазом. Ни один медведь, ни один олень не уходил от Хантазея. Он стрелял в зверя, если к нему ближе нельзя было подойти, за восемьсот-девятьсот метров, когда виднелись только раскидистые рога оленя, и никогда не привозили собаки своего хозяина без богатого промысла.