Синдбад уверенно пошел по тропинке, которая вела в гору.

— А вы точно знаете, где джинны? — спросила Алиса.

— Разумеется, — сказал Синдбад-мореход. — Кто же, кроме меня, решился бы отвезти джиннов на опасный и недосягаемый остров Содейда? Правда, джинны думают, что этот остров лежит далеко в океане. Я их специально всех напоил вином, они прохрапели всю дорогу и поверили мне, что мы плыли больше недели.

— А зачем вам эта хитрость? — спросила Алиса.

— Как зачем? Они же мне дали целый сундук золота за такое опасное путешествие. А кто бы дал мне сундук, если бы знал, что до острова всего час пути?…

Остров был невелик. Минут через десять они оказались на небольшой площадке, с трех сторон закрытой отвесными скалами. Из скалы бил тонкий ключ. Вода в нем оказалась свежей, искристой и газированной, как нарзан. В скале Алиса увидела небольшую железную дверь.

— Вот и пещера, в которой спрятались джинны, — сказал Синдбад. — Не боишься?

— Поздно отступать, — решительно сказала Алиса. — Чем скорей мы туда зайдем, тем скорей мы вернемся домой. Вы знаете, как открыть дверь?

— Какое-то слово надо сказать, — задумался Синдбад-мореход. — Как сейчас помню — очень таинственное слово. И дверь откроется.

— Забыли? — испугалась Алиса.

— Ох, забыл, — сказал хитрый мореход.

— Тогда я сама скажу, — сказала Алиса. — Я помню.

— Ну, скажи! — согласился Синдбад.

— Сезам, откройся! — воскликнула Алиса. Но дверь не открылась.

— Разве я неправильно сказала? — спросила Алиса.

— Правильно, — ответил Синдбад. — Я даже удивился, как это ты знаешь такое секретное и тайное слово. Неужели его будут помнить столько лет?

— Все будут помнить, — сказала Алиса. — И все ваши путешествия и подвиги тоже будут помнить.

— Очень приятно, — сказал Синдбад-мореход. — Я рад.

Он подошел к двери, повернул ручку и отворил ее.

— Понимаешь, Алиса, — сказал он, отходя на шаг в сторону, чтобы Алиса могла войти внутрь. — В жизни мало сказать волшебное слово. Надо еще что-нибудь сделать. Если ты сказала «сезам», не мешает потом повернуть ручку.

Алиса уже немного разобралась в странном характере Синдбада.

— Простите, — сказала она. — А если бы я не сказала «Сезам, откройся!», вы бы смогли открыть дверь?

— Конечно, смог бы, — рассмеялся Синдбад. — Но пускай все думают, что не смог бы. И джиннам спокойнее, и мне славы больше.

В пещере было темно. Синдбад достал взятый с собой факел и зажег его. Факел осветил низкий свод пещеры, сундуки и ящики, бочки и бутылки.

— Все в порядке, — сказал Синдбад. — Никто без нас сюда не заходил.

— Много добра вы сюда перевезли, — заметила Алиса.

— Чуть корабль не потопил, джинны ведь страшно бережливые, — сказал Синдбад. — Давай их будить. Ох, и шум подымется! Сам побаиваюсь.

Синдбад прошел в дальний угол пещеры. Там в нише Алиса увидела целую армию глиняных и медных кувшинов, заткнутых пробками и залитых воском. Синдбад наклонился и стал рассматривать бутылки.

— Я ищу ибн-Хасана, — сказал он. — Ибн-Хасан — самый тихий из джиннов. Он, по крайней мере, не превратит нас сразу в пыль. Вот и он!

Синдбад поднял с пола одну из глиняных бутылей, показал Алисе.

— Вот тут, — сказал он, — скрывается один из самых могущественных джиннов древности, Хасан-ибн-Хасан. Не правда ли, удивительно? Такой большой

— и в бутылке?

— Удивительно, — согласилась Алиса. — Но еще удивительнее, что их столько. Как на складе. Никогда не думала, что на свете может быть столько джиннов.

— Наше счастье, что они в основном лентяи и хвастуны.

Сказав так, Синдбад отважно вцепился зубами в пробку, вытащил ее из бутылки, бутылку быстро поставил на пол, отскочил назад. И вовремя.

Столб черного дыма вырвался из бутылки, поднимаясь до потолка. Алиса закашлялась.

Дым начал клубиться и постепенно превратился в фигуру джинна ростом в пять метров, с громадными клыками, длинным носом и клочкастой бородой. Джин был почти голым, в одних трусах.

— Кто меня побеспокоил? — возопил джинн страшным голосом. — Кто посмел меня разбудить и открыть бутылку? Кого я сейчас растерзаю?

— Это я, Синдбад, — сказал мореход. — Не надо меня терзать. Я твой старый приятель.

Дым уже рассеялся, и джинн, близоруко прищурив глаза, разглядел Синдбада.

— Садись, — сказал Синдбад. — Твоя голова так высоко, что нам трудно с тобой разговаривать.

Бормоча непонятные проклятия, джинн сел на пол, осмотрелся вокруг, подсчитал сундуки, загибая пальцы, а когда убедился, что все добро в целости, обратил свой взгляд к Алисе с козленком и спросил: — А это еще что такое?