После бог знает скольких еще часов занятий и экзаменов в класс, где я сидела, зашел Рикардо и сделал замечательное предложение:

— Нам следует пообедать, как думаете? Я уведомил учеников, что в следующий час не будет ни экзаменов, ни занятий.

Акцент Рикардо нельзя было назвать ни мексиканским, ни американским: это было его собственное уникальное творение. Разговаривал он свободно, но использование вышедших из употребления слов и фраз свидетельствовало о том, что он учил язык по учебнику.

Эйс тоже присоединился к нам, и мы втроем вышли за территорию университета и отправились через дорогу, в ресторанный дворик торгового центра «Бульвар», построенного по типовому проекту. «Пятая авеню» согласилась возместить нам расходы на питание, но только если мы предоставим чек, поэтому наш выбор ограничивался питанием лишь в сетевых ресторанах, поскольку неофициальные рестораны чеков не выдавали.

За обедом Эйс раскрыл истинные причины своего переезда в Мексику. Как и многие гринго до него, Эйс приехал в Мексику, чтобы спрятаться. Скрывался он от своих кузенов, пытавшихся его убить из-за денег, которые он потерял после того, как рухнул его бизнес, связанный с недвижимостью. Его исповедь продолжалась весь обед, что меня идеально устраивало, потому что я слишком устала, чтобы разговаривать, после того как все утро орала на тинейджеров. Мы с Рикардо сидели молча, лишь иногда обмениваясь удивленными взглядами, пока слушали историю Эйса: она была весьма занимательна, пусть даже кое-что в ней порой не сходилось.

Вечер пятницы – еще один корпоративный ужин «Пятой авеню». Мы прошлись пешком по улице и уселись в одном из ресторанчиков на главной площади. Нестор уже вернулся в Мехико, убедившись в том, что все у него идет как по маслу, но остальная команда по-прежнему была единым целым. Эйс сидел между Фаби и Фери, которыми он сейчас был очень увлечен. Они, кажется, находили его забавным и хихикали, стоило ему раскрыть рот.

К нашему столику то и дело подходили всякие люди, чтобы попытаться нам что-что продать: ребенок со жвачками и сигаретами, старушка со срезанными розами, мужчина с фотокамерами типа «поляроид». Когда мы покончили с едой, подошел старик с седыми волосами ежиком, держа в руках какое-то электрическое устройство: это была квадратная коробочка с множеством разных шнуров, свисающих с верхней панели.

– !S'olo diez pesos, un oque el'ectrico, con us amigos! – закричал он.

Я правильно поняла? Десять песо за удар током для вас и ваших друзей?

Я повернулась к Рикардо:

— Извините, что он сказал?

— Он предлагает за десять песо всей компанией получить удар током и почувствовать себя на электрическом стуле, – пояснил тот.

Имельда решила, что это отличная идея.

— Давайте попробуем разочек! – взвизгнула она.

И в следующий миг мы все уже держались за руки, а седой человек присоединял провод к пальцу Эйса.

Следующим, что я запомнила, было покалывание по всему телу, и всех нас начало слегка трясти. Я попыталась высвободиться.

— Нет, не отпускай! Тогда электричество прекратится! – Рикардо и Имельда еще крепче сжали мои руки.

Но я хотела, чтобы это прекратилось! «!M'as, m'as, m'as!» Почему все говорят «еще»? Я уже начинала паниковать. Человек с электрошокером повернул ручку на своей машинке – и тут всех нас затрясло довольно сильно. А потом еще сильнее.

Я оглянулась на своих товарищей за столом. Глаза Санчо, и так навыкате, выглядели так, будто вот-вот вылезут из орбит, темные кудрявые волосы Имельды стояли дыбом, и все улыбались. Когда «казнь на электрическом стуле» закончилась, Эйс дал человеку десять песо, и тот направился к следующему столику. Все в команде смеялись: «!Qu'e divertido!» («Как весело! Как весело!»). Да что такое с этими людьми, черт побери? – снова спрашивала я себя. Потом я узнала, что электрошоковые машинки – обычная забава в развлекательных центрах по всей Мексике.

По пути в гостиницу Эйс пытался уговорить нас всех отправиться в ночной клуб. Никто не обращал на него внимания: все были слишком измотаны. Фаби и Фери ушли домой, и Эйс отправился туда один. Остальные разбрелись по своим номерам. Сидя на скамейке во внутреннем дворике и глядя на звезды, я наслаждалась возможностью побыть в одиночестве, прежде чем пойти спать.

Минут через десять из своего номера вышел Рикардо и сел рядом со мной. Выложив на стол табак и папиросную бумагу, он начал сворачивать себе сигарету.

— Не хочешь присоединиться? – спросил он.

Я согласилась. Никогда не могла назвать себя настоящим курильщиком, но мне все-таки нравилось выкурить при случае сигарету, если это создавало определенную атмосферу. Однако, когда Рикардо зажег ее, я поняла, что это вовсе не сигарета, а косячок.

Я рассмеялась. «Менеджер по обслуживанию» – уважаемый человек с соответствующей корпорации внешностью, носящий костюм и обязанный надзирать за нами, – протягивал мне косяк.

— Ну, в привычку это вводить не стоит, однако я думаю, что мы это заслужили после такой тяжелой недели.

И это, определенно, было правдой.

После нескольких затяжек я начала хохотать. А потом под действием марихуаны наши языки развязались. И мы говорили, говорили. У меня было такое чувство, будто я разговариваю со старым другом. Рикардо рассказал мне о своей жизни – о том, что он рос в богатой семье, ходил в частную двуязычную школу и жил в большом доме в элитном районе. Но его семья обанкротилась после вложения всех своих денег в фермы по разведению креветок, которые потом были разрушены ураганом. Тогда семейство перебралось из своего великолепного дома с прислугой в крошечную квартирку на окраине города, а дети пошли в государственную школу.