– Да, я – создатель сферы основной, стыдливых лон я первооткрыватель, концептуально связанный с весной!

– О, бедный Шульц, о, как же ты напился! Не знаешь уже сам, о чем твердишь!

– А разве в чувствах есть хоть капля смысла?!

– Смысл есть во всем, о, бедный мой малыш!

– Однако, Цикенбаум, ты пьян больше! И сам соображаешь как ребенок!

– Зато ты, Шульц, болтаешь еще дольше! И несуразицу несешь как из пеленок!

– Что делать нам, несчастным алкашам, одним и позабытым среди ночи?!

– Надо дев позвать, чтоб стали утешать! А еще лучше, чтобы рвали нас на клочья!

– Ты, Цикенбаум, за интимный вандализм?!

– Но на основе самых нежных ощущений!

– А я за вожделенный деспотизм с прекрасным качеством глубоких наслаждений! Представь себе тьму самых страстных дев! Все невесомы и вращаются все в трансе! Ты прилипаешь к каждой, обалдев, стихи читаешь и поешь романсы о той же сладостно сближающей любви!

– А по мне бы, Шульц, в воздушном танце проникновения в их тайный мир ловить!

– А что я делаю, когда пою романсы, взаимодействуя с их чувственным нутром?! Я тоже увеличиваю шансы – заловить свою красавицу потом!

– Однако, Шульц, пора уже бай-бай, видишь, солнце тычется в окошко?!

– Как хорошо о девах покумекать хоть немножко!

– Но еще лучше, Шульц, почуять с ними рай!

– Но это надо все обдумать, подготовить!

– Пожалуй, Шульц, я спать уже пойду, а ты уж разбирайся сам с любовью, поштучно дев собрав, как хрюшек во хлеву!

– Ну, что ж, адью, мой Цикенбаум, твои шутки, – все ж не лишили меня сладенькой минутки!