Метафизика профессора Цикенбаума
вернуться

Соколов Игорь Павлович
Шрифт:

Сидоров был к древу девою привязан

Сидоров был к древу девою привязан,Юная блудница измучила его,Всю ночь несчастный прокричал в экстазе,Потом забылся и не помнит ничего…Очнулся Сидоров в какой-то древней лодке,Туман повис над спящею Окой,В руках его дрожит бутылка водки,А вкруг древа дева обвилась змеей…Выходит, что и вправду было чудоИ это он всю ночь ревел будто медведь,От страсти Сидоров опустошил посудуИ чует древо начало твердеть…И дева изогнулась коромыслом,Их губы встретились как ветерок с рекой,И необъяснимо вечным смысломЗаполнился таинственный покой…И плакал Сидоров, жалея это счастье,Как будто чувствуя, как унесут годаЛоно девы обладающее властьюИ всех впустившее существовать сюда…

Дверь для Сидорова в Вечность

Сидоров в волнах опять хмельнойДеву юную рукою нежно гладит,Блестит слезой, пронзив ее стрелой,Луна дрожит на водной глади…Душой проникнув в лоно всех невест,Сидоров рыдает в наважденье,В нем словно ангел пробудился бесИ дева смотрится безумным привиденьем,И телом сладостным весь разум его ест…Полны слезами радости глаза,Ока волнуется от безграничной схватки.И дева шепчет: Ну, еще дерзай,С тобою мне и трепетно, и сладко…И Сидоров уже рычит как зверь,Он ничего уже не понимает,Он ощущает, как раскрылась в Вечность дверьИ озаряет его сердце светом рая…

Безумные рассужденья Амулетова

Цикенбаум умер в наслажденьях,Сидоров от страсти просто сгинул, —Вот с таким безумным рассужденьемАмулетов в речку удочки закинул…Я на углях занимался с шашлычком,Глядя, как друзья мои пируют,Девы – ошалевшим косячкомЗа кустами с ними кувыркались в буре…Цикенбаум себя чуял властелином,Сидоров – небесным существом,Амулетов за крючком бросался в тину,А я угли шевелил под шашлыком…И думал, – вот, грешочек первородный,Из рая смылся даже сам Адам,Чтоб девой насладиться благородно,Раскрыв в лоне сладостный Сезам…Амулетов вдруг заматерился,Крики дев всю рыбу распугали,В ловле рыб он видел больше смысла,От любви боялся быть в печали…Так как нам жить, как тратить жадный разум,В чем или с кем ловить свою надежду?! —Цикенбаум в девах скрылся сразу,Сидоров свалился к ним поспешно…Амулетов матерится, рыбу ловит,Ярко солнце на волнах блестит,Крик летит, вмиг созданный любовью,Я и Амулетов чуем стыд…Так зачем же нам грешочек первородный,Зачем из рая убежал Адам,Чтоб создать такое множество народаИ мощью страсти всех разбросить по кустам?!…Так думал я, стряхнув шашлык в тарелку,Амулетов нежно обхватил рыбешку,У Цикенбаума немало будет детокИ Сидоров в ЗАГС побежит с матрешкой…

В бурлящих водах Осетра

В бурлящих водах ОсетраНежит дев безумный Цикенбаум,И Сидоров теряет с девой разум,Мы ж с Амулетовым тоскуем у костра,Мы с девами не плавали ни разуВ бурлящих водах Осетра…Шум волн от страсти бьющихся о камниПерекрывает крики сладких дев,Любого смертного тоска любви изранит,Когда он видит, как другие озверев,Исторгают свое яростное пламяВ волнах Оки и Осетра, под тенью древ…Кто б подсказал, как нам любви добиться,Мы с Амулетовым не можем без нее,Нас не утешит крепкая водица,Нам бы деву превратить в свое жильеИ ее безумьем насладиться,Посылая в Вечность бытие…О, наши переменчивые лицаМы у себя безжалостно крадем,Когда ласкает нас счастливая девица,Из лона образуя дивный дом…В бурлящих водах ОсетраЦикенбаум с девами как демон, —Соблазняет всех его игра,Напоминая оснащенный тягой невод…И Сидоров с девчонками в волнахСнова ловит сердцем наслажденье,Осетр бурлит, и волны на камняхТут же разбиваются в мгновенье…Вот и мне б разбиться о девчонкуИль девчонке долго биться об меня,А потом в животике ребенку, —Все рождается из яркого огня…И вдруг она, – прелестница из раяСхватив губами, в реку понесла,Мы исчезаем в волнах, мы сгораем,Мы превращаем в воздух нежные тела…Один лишь Амулетов тихо бредит,Вороша золу уснувшего костра,Девчонка нежится на моей чудной твердиВ бурлящих водах Осетра…

Ноу-хау профессора Цикенбаума

А если жизнь только сон?! —Подумал вдруг ЦикенбаумИ на деву взглянул,С которой ласкался в Оке…И дева шепчет, что он,Возможно, открыл ноу-хауИ шелест листвы, странный гул,Ночных сновидений букет…И даже лоно ееСтавшее вмиг сокровенным,Давшее счастье емуОстанется сном внутри сна…Профессор глядит в бытие,О, как оно драгоценно,Но снами уходит во тьму,Где ни крышки ему и ни дна…Дева рвется в ОкуИ тащит его за собою,И ноги раздвинула вновьВ подтверждении чувств…– Странно, что я все могу,В тебе быть и рядом с тобою,Неужто мне снится Любовь,Чтобы приснилась и грусть?!…Ты странный, – дева сказалаИ лоном втянула его,И дыханием страстнымОпять к волшебству подвела,И сон нарастающим валомСоздал безумный рывокИ он растворяется в счастье,Река связала тела…– Кто ответит за нашу иллюзию,Если мы зарываемся в прах?!– Профессор вашу диффузиюЖдет очень безумный размах!Дева заполнена семенем,Смеется как чудо в ночи,Очищая разум от бремени,В волнах рыбешкою мчит…И профессор за неюТут же дал стрекача,Зачем нести ахинею,Подруга вместо врача…И не важно, что снятсяЛюди другим и себе,Мы будем снова терятьсяС любовью в загадочном сне…

Смешные слезы Цикенбаума

Цикенбаум хохотал до слез,Он деву вытащил из тьмы библиотекИ в чаще у Оки любил всерьез,А после обсуждал с ней прошлый век…Аспирантка в лабиринте чужих судебИзвлекала для себя опять урок,Разговор научный был так труден,Что профессор сразу занемог…К черту страстность жалких революций,С рабством слабого и глупого царя,У меня уже огонь поллюцийРазгорелся как безумная заря…Человек, он, что ни скажет,Обязательно добудет в жизни ложь,И все грехи его в шумах ажиотажаВряд ли запросто осмыслишь и поймешь…Лучше есть друг друга светлой ночьюПод песенку разнеженных сверчков,Священный жар нам явится воочьюКак свет зовущих вдаль зрачков…Мы были, есть, а после нас не будет,Но эта яркая безумная лунаСоберет лучами горстки судебИ будет снова наша страсть отражена…Другие также будут ковырятьсяВ архивах пыльных, извлекая чужую жизнь,Точнее пыль ее, возьми любые святцы,Везде за мыслью ускользает мысль…Вот так и мы друг в друга проникаемИ создаем свой чудный нежный путь,Чтоб уже цивилизация другаяПроникла в наши чувства как-нибудь…

Полет Сидорова

Сидоров опять идет к ручью,Ручей бежит в Осетр, Осетр – в Оку,Деве шепчет Сидоров: Лечу,В тебя, любимая, вот счастье дураку…В зной давший тень я обниму тебя,Под дубом нежный голод утолю,Вот где будешь ты стонать, любя,С тобой единственной я счастье разделю!…Дошли до дуба, и попили водочки,Раскрылись мигом сладкие уста,Сидоров летал в ней словно в лодочкеПо бурным волнам Осетра…Кричала милая и сладостно, и тоненько,Дуб осенял возвышенный размах,Трубил и Сидоров, изображая слоника,Дрожали в страсти птицы на ветвях…И соразмерно их любовным чувствамВнизу Осетр священный тоже пел,И лишь потом бывало очень грустноВидеть в памяти движенье жгучих тел…Вот отчего так Сидоров печаленИ под дубом часто водку пьет,Осетр шумит, поют лесные дали,В дубраве нежится подвыпивший народ…И нас в сокровище творения несет,И мы сближаемся и в реках, и в лесах,Все люди продлевают смертный род,Даже мысленно с любовью на устах…

Сны Цикенбаума и сны Сидорова

Цикенбаум был во сне с безумной девой,Сидоров во сне рыбешкой плыл,Стеной прозрачных тайн светилось небо,Земля раскрылась бездною могил…Профессор девой обладал, но без желанья,Она вручила ему страшные ключи,Он раскрывал миры, все мирозданье,И ощущал, как проницают мозг лучи…Отдавая странные команды,Он раз за разом все их исполнял,Вставала дева балериной на пуанты,Рукоплескал ей мертвецов холодный зал…Так всемогущество какой-то вечной бандыКатило сновидений жуткий вал,Профессор грифом устремлялся к АндамИ на вершинах снова девой обладал…Сидоров в волнах блестел рыбешкой,Исследуя со страхом океан,Цикенбаум стрекозу держал за ножку,Что прежде девой создавала ураган…В неодолимом вихре превращенийПрофессор уловил опять сигнал,Невидимый осведомленный генийЕго движенья цифрой управлял…Цикенбаум знал, что цифры в словеПреобразуют жизни самой суть,Что цифры, как и девы, чувства ловят,Заранее рисуя весь наш путь…Понятно, смысла не было во сне,Но признаки его везде имелись,Цикенбаум с девою во тьмеСхватил в глубинах тела ересь…Он пересек бы тьму неведомых границ,Чтобы пробраться в окончанье смысла,Освободив себя от страсти глупых лиц,Он бы в любое тело воплотился…Лишь бы продолжить это вечное твореньеИ чуя спор с неведомым Творцом,Слиться с девой в знак глухого примиреньяИ ребенку стать заботливым отцом…