– А Эймунд? – спросил Хелье.

– Я же говорю – в плечо я его, по твоей методе.

– Да, – сказал Хелье.

– Что-то не так?

– Все так. Но если бы ты его случайно, отступя от методы, проткнул бы его или зарубил, было бы спокойнее.

– Ты же сам сказал, что убивать – последнее дело. Что нужно иметь достаточно умения, чтобы обходиться без смертоубийства.

– Это так. И все-таки, ежели случайно… Он меня запомнил, хорла. А перспектива иметь Неустрашимых в качестве врага мне нисколько не импонирует. А вы налегайте на весла, налегайте. Вот так, правильно.

– Эх, – сказал Гостемил, – Беда с этими веслами. Наверное мозоли сделаются, хуже, чем от упражнений со свердом. Все-таки активная жизнь очень утомительна. Созерцание гораздо удобнее.

– Я вот все думаю… – произнес Борис.

Гостемил и Хелье молчали, ожидая продолжения. Продолжения не было – Борис просто уведомил их, что не чуждается мыслительных процессов.

Местом они ошиблись, но ненамного.

– Дальше пешком, – сказал Хелье. – Где-то вон там.

Полторы аржи они следовали вдоль берега, перешли вброд какой-то ручей (Гостемил пожаловался, что теперь из-за мокрых портов натрет себе в паху). За ручьем ждали их три лошади, привязанные к тополю.

– Ну, что же… теперь я поеду один, – сказал Борис.

– Ты поедешь с нами, – возразил Хелье.

– Куда?

– Куда мы тебя отвезем.

– Ты не приказываешь ли мне?

– Нет. Я говорю тебе то, что есть.

– Я думал, вы меня спасали бескорыстно.

– Не рассуждай, – сказал Хелье.

– Гостемил…

– Борис, – вмешался Гостемил, – мы доставим тебя в надежное место, и очень скоро ты будешь совершенно свободен и в полной так называемой безопасности. Если ты сейчас отправишься куда-нибудь один, не пройдет и двух часов, как тебя схватят и убьют.

– Но я должен быть в Киеве…

– Совершенно ни к чему, – возразил Хелье. – В Киеве и так народу много, к тому же там беспорядки и безобразие.

– Да, ужасно, – подтвердил Гостемил. – И качество кухни очень сильно упало. К сожалению, средства не дают мне возможности выписать личного повара из Познани или Рима, а врожденная деликатность не позволяет делать каждому повару выговор до того, как он начинает готовить. Впрочем, – добавил он, поразмыслив, – это не деликатность, а скорее лень.

– Так куда же мы направляемся? – спросил Борис.

– Есть в предместье избушка, – объяснил Хелье.

К утру Эймунд причалил к левому берегу Днепра в трех аржах южнее Киева, по договоренности, возле домика с соломенной крышей. Святополк, с неохотой согласившийся на предприятие, обещание выполнил – ждал Эймунда, и ждали с ним десять конников. Шестеро варангов вылезли из лодок на берег. Святополк подошел к ним.

– Что же? – осведомился он, не здороваясь.

– Плотник не прибыл еще? – спросил Эймунд, ища что-то или кого-то глазами.

– Какой плотник? – холодно спросил Святополк.

– С телом. Борис убит, а тело везет… вез… плотник.

– Это такая шутка? – спросил Святополк.

– Какие шутки, что ты, князь, – голос Эймунда звучал несколько растерянно. – Разве сюда не приставала ладья? С плотником…

Он понял, что если еще раз скажет «плотник», Святополк решит, что у него, Эймунда, помутился разум.

– В общем так, – сказал он. – Дело сделано. Теперь самое время идти в Киев с войском, ибо Ярослав…

– Приказы здесь отдаю я, – сухо сказал Святополк. – И планы составляю тоже я. Ты не справился с поручением и весьма нелепым способом пытаешься это скрыть, не так ли.

– Я не справился… – Эймунд поперхнулся от возмущения. – Я потерял четверых!

– Это не делает честь твоему умению следовать планам.

– Бориса нет в живых.

– Не верю, – возразил Святополк. – Где тело? Что-то действительно произошло, это точно, судя по виду твоих горлохватов. Но это что-то провалилось. Теперь Борис объединится с Ярославом и вдвоем они обвинят меня в попытке братоубийства. Великую службу ты мне сослужил, Эймунд. Пользы от дальнейшего общения с тобою и Неустрашимыми я, честно говоря, не вижу. Тайное общество, которое занимается лишь производством шума – хороша тайна, хорошо общество!

– Я предъявлю тебе доказательства, – почти крикнул Эймунд, сверкнув глазами. Он уже понял, что обманут, понял, что плотник подослан – но что ему оставалось делать и говорить?

– Сделай милость, – сказал Святополк.

Эймунд некоторое время переступал с ноги на ногу и кусал усы и губы.

– Пойдем в домик, поговорим, – предложил вдруг Святополк. – Наедине.

Эймунд прищурил один глаз.

– Что ж, пойдем. Рагнвальд!

– Лучше без него, – сказал Святополк. – Разговор очень важный и очень тайный.