– Ах, милый, ты был так занят, – говорит герцогиня. – И что ты на это скажешь?

Мужчина пожимает плечами.

– Тебе виднее, дорогая. Но она определенно краше, чем та, что родила Гарнета.

Это, должно быть, герцог. Мне не нравится, как он говорит, как смотрит на меня исподлобья – от этого взгляда у меня по коже ползут мурашки.

– Моя жена говорит, что у вас большие планы на нее, – встревает другой мужчина. Он краснощекий, дородный; пуговицы так и трещат на жилетке, обтягивающей его огромный живот.

– Да, – говорит герцогиня. – Я довольно долго искала такого суррогата. Моя дочь будет исключительной.

– Наша дочь, – поправляет ее герцог.

Герцогиня одаривает его ледяной улыбкой.

– Совершенно верно. Наша дочь.

Дверь открывается, и я слышу, как лакей объявляет:

– Гарнет, сын дома Озера.

С важным видом входит Гарнет, куда более собранный, чем в прошлый раз. По крайней мере, сейчас он не пьян. Светлые волосы зачесаны назад, одет он безукоризненно, смокинг сидит как влитой на его широкоплечей фигуре.

Я перевожу взгляд с него на Эша и обратно. Они оба очень привлекательные, но во внешности Эша определенно больше естественной красоты. Черты лица Гарнета безупречны – полные губы, прямой нос, бледная кожа. Он как будто сошел со страниц глянцевых журналов Лили. В нем нет и капли сходства с кем-то из родителей; я предполагаю, что его суррогатная мать была мастерицей заклинаний на форму и цвет.

– Мама, отец. – Гарнет кивает герцогу и герцогине и берет бокал шампанского, который подает ему лакей. – Я не опоздал?

Щека герцогини дергается, но тут звенит колокольчик.

– Что ж, к столу? – радостно восклицает герцог.

Я занимаю место справа от герцогини, герцог слева от нее, рядом с ним Гарнет. По правую руку от меня садятся леди дома Стекла, ее муж, потом Карнелиан и Эш. В результате такой рассадки мы с Эшем оказываемся практически напротив друг друга.

Эш не смотрит на меня. Его взгляд скользит мимо, словно меня здесь и нет. Словно я невидимка.

Меня это ранит, и я физически ощущаю боль, как после заклинания, разве что иголки впиваются не в голову, а в сердце. Я пытаюсь справиться с собой, старательно разглаживая на коленях салфетку.

Я не должна испытывать таких чувств. Это глупо. Я даже не знаю его. Какое это имеет значение, смотрит он на меня или нет?

Слуга ставит передо мной блюдо с салатом из шпината, свеклы и козьего сыра, но впервые после смерти Далии у меня нет аппетита. Мой пересохший рот – как наждачная бумага.

– Пёрл, – обращается к герцогине леди дома Стекла, пока слуга наполняет вином ее бокал, – твоя племянница рассказывала мне очаровательные истории о жизни в Банке. Ты знала, что она помогала своему отцу в типографии? Только представь себе!

Слова вроде бы искренние, но каким тоном они сказаны… Впечатление такое, будто леди и герцогиня вспоминают какую-то приватную шутку насчет Карнелиан.

Красные пятна смущения проступают на щеках Карнелиан.

– Всего один раз, – говорит она тетушке. – Когда заболел его подмастерье.

– Прекрасно, – спокойно замечает герцогиня. – Я уверена, это очень способствует становлению личности.

Леди дома Стекла делает глоток вина, чтобы не прыснуть от смеха.

– Я смотрю, ты наконец нашла для нее компаньона, – говорит Гарнет герцогине, дожевывая свеклу. Он вытирает рот салфеткой и протягивает руку Эшу. – Кстати, я Гарнет.

Эш вежливо пожимает ему руку.

– Эш Локвуд.

– А он красавчик, не правда ли, кузина? – обращается Гарнет к Карнелиан, поднимая бровь. – Во сколько он тебе обошелся, мама?

У герцогини раздуваются ноздри, но Эш невозмутимо разряжает обстановку.

– Перед ужином Карнелиан показывала мне библиотеку, – говорит он. – У вас самая обширная коллекция из всех, что я видел, моя госпожа. Очень впечатляет.

– Спасибо, мистер Локвуд, – отвечает герцогиня.

– Да, моя жена фанатично предана прошлому, – вступает герцог. – Должен признаться, я совсем не понимаю этого увлечения.

– Тебе и не надо понимать, дорогой, – бормочет герцогиня. – Из всех книг ты читаешь только гроссбухи.

– Кто-то же должен присматривать за финансами, – парирует герцог, многозначительно поглядывая на лорда дома Стекла. – Разве не так, Берилл?

– О да, – подмигивает лорд.

– Дом Озера – один из четырех домов-основателей, – строго произносит герцогиня. – Мои предки помогали строить Великую стену, без которой этот остров давно бы ушел под воду. Я являюсь прямым потомком первой Курфюрстины, которая основала Одинокий город и создала пять округов, в том числе и нашу любимую Жемчужину. Это не просто честь для меня, но и мой долг сохранить литературу их времен. Конечно, я понимаю, почему она не представляет интереса для тех, чьи родословные не тянутся из глубины веков.