Но Максима Исповедника все эти восхваления и посулы ничуть не тронули.

– Поистине вся сила неба не заставит меня сделать это, ибо что отвечу – не говорю Богу, но моей совести, – если бы ради славы человеческой, самой по себе не имеющей никакого существования, отрекся я от веры, спасающей любящих ее? – ответил он.

И тогда посыльными царя овладела сильнейшая ярость, и они «подвергли его щипкам, ударам и толчкам, от головы до ног покрыв его многочисленными плевками»…

– Имей в сердце своем, как хочешь, никто тебе не запрещает, – в раздражении сказал Троил.

Сами-то они давно привыкли думать одно, а говорить – другое, тем более когда это сулило выгоду.

Византийский историк VI века Евагрий Схоластик писал о таких «новых христианах», что они «разглагольствовали, как им заблагорассудится, о возвышенных и божественных предметах, всегда болтая одно и то же». Пытаясь друг друга переспорить, они громко кричали и издавали «отвратительные звуки, подобно играющим в кости» («Церковная история»).

Вот и патриций Епифаний, видя, что ему не удается услужить царю, начал кричать на игумена Максима с угрозами:

– По моему суду мы введем тебя в город, поставим связанного на площади и приведем актеров и актрис, продажных блудниц и весь народ, чтобы каждый и каждая и ударили, и плюнули в лицо твое…

Но потом обвинители вспомнили, что пора завтракать, и если они будут вдаваться в долгие рассуждения, то останутся без еды и питья. В принципе, они получили ответ, чтобы доложить его во дворце.

«Позавтракали и удалились с гневом, и пошли возвестить царю в канун Воздвижения Честного и Животворящего Креста».

Максима Исповедника перевели из монастыря в крепость, где его охраняла стража.

Затем снова был суд над ним и монахом Анастасием, специально приведенным для этого в Константинополь. Доказательством их государственной измены служила и найденная у Анастасия книжечка, которая содержала осуждение Типоса 648 года и мысли Максима Исповедника, высказанные на Латеранском соборе.

По преданию, на этом суде в ответ на слова судей, что уже и римские клирики причастились с патриархом, Максим ответил: «Если и весь мир причастится, я один не причащусь».

По приговору суда монахам Максиму и Анастасию отрубили по правой руке, урезали языки и потом, изувеченных, обвели по всему городу.

Наверняка их провели и мимо храма Святой Софии, на стенах которой вывешивался то Эктесис, то Типос, но внутри был алтарь, и молитва, и Бог…

«Чей ум прилеплен к Богу любовью, тот ни во что ставит все видимое, даже самое тело свое, как бы чужое», – написал Максим Исповедник в «Главах о любви».

«Блажен ум, который, минуя все твари, непрестанно услаждается Божественною красотою».

«Когда ты оскорблен кем-нибудь или в чем уничижен, берегись помыслов гнева, дабы они, по причине этого оскорбления отлучив тебя от любви, не переселили в область ненависти…»

После суда и перенесенных мучений преподобного Максима Исповедника в 662 году сослали в ссылку в Лазику на Кавказе, в том же году он там и скончался в возрасте восьмидесяти двух лет.

Через восемнадцать лет после его кончины в Константинополе состоялся Вселенский собор, где монофелитство было отвергнуто и признано ересью.

Как говорил преподобный Максим Исповедник, Христос назвал Кафолической Церковью ту, которая содержит истинное и спасительное исповедование веры.

Преподобная Одри Элийская. Фрагмент миниатюры. Бенедикционал св. Этельвольда. Англия. X в. Британская библиотека.

В англосаксонских хрониках упоминается явление, которое летом и осенью 678 года наблюдали жители Британии.

«В августе появилась звезда, называемая кометой; три месяца она появлялась каждое утро и похожа была на солнечный луч».

В древности появление кометы, солнечное затмение и другие необычные небесные явления считались дурным предзнаменованием. А тем более такое – три месяца подряд, до наступления зимних холодов, на небе над древней Британией появлялся знак, напоминающий своими очертаниями огненный жезл.