– Как вы пережили бомбардировки, где вы тогда находились?

– Да, это тоже удивительно. Старшая дочка тогда заболела, осложнение с гландами, ей приходилось даже спать сидя, чтобы не задохнуться. Врач рекомендовал отвезти ее на море, мы поехали к родителям в Черногорию, и начались бомбардировки. Вместо двух мы оставались там четыре месяца. В Черногории бомбили два-три дня, там, где мы были, почти не чувствовалось, а в Белграде было страшно, но наши дети не испытали ужаса.

За эти месяцы я поняла, что значит жить в семье. Когда мы венчались, митрополит спросил, где мы будем жить. И когда Васа сказал, что у него есть квартира, владыка обрадовался: «Так лучше!» Я удивилась, думала, что он скажет, что лучше в родительской семье, но потом и сама поняла, что так лучше, так нам легче было приспособиться друг к другу, вместе расти, создавать свой дом. И еще на своем опыте поняла справедливость слов старца Фаддея, что любовь развивается в браке.

Свобода непростое дело, надо все успеть, нужно самим справляться со всеми обязанностями, расставлять приоритеты, что лучше сделать сейчас, что можно оставить на потом, а всего не успеть никогда. К ночи падаю без сил. Когда старшие дети вечером уходят гулять или в гости, не ложусь, пока не вернутся, чтобы они знали, что их ждут, да и малыши просыпаются по два-три раза за ночь, встаю к ним. И вижу – другие спят, одеяла сползли, сами холодные, закутываю их, а если бы спала, кто знает, когда бы я сама встала. Дети – моя радость, как я и исповедала тогда митрополиту.

– Что бы вы могли посоветовать молодым людям, которые собираются создать семью, ведь у вас такой удивительный опыт и ваша семья может быть примером для многих?

– Да, мне часто говорили, что наш пример вдохновил других иметь больше детей. Правда и то, что говорит отец Деян: изнутри все выглядит не так страшно и тяжело, как кажется со стороны. Господь помогает, и мы никогда не чувствовали оставленности, не дай Бог, голода, каких-то особых лишений. Митрополит сказал, что многодетным семьям дается большое благословение, и мы это чувствуем. Я бесконечно радовалась каждому ребенку, не боялась: как я буду? что будет? Хотя сложностей встречалось немало, но они никогда не могли уменьшить радость.

Игор Зироевич

Игор Зироевич – автор уникального труда «Антология Божественной литургии» – первой в истории сербской богослужебной книги византийского пения. Родился в 1977 году в городе Требине. Учился церковной музыке в Греции, в 1997 году окончил Афинскую консерваторию, продолжает обучение в аспирантуре. Занимается гимнографией, расшифровкой древних сербских, славянских и греческих рукописей, изучением теории музыки, музыкальной палеографии, пишет научные труды и статьи, создает музыку для пения на церковнославянском, греческом и сербском языках, руководит хором, преподает церковное пение во многих сербских и греческих монастырях. Основатель и профессор школы византийского пения, основатель Научно-исследовательского центра «Троеручица». Записал шесть CD-дисков (три двойных CD). Изучает хиландарскую рукописную библиотеку, готовит издание подробного каталога музыкальных рукописей этого монастыря. Также занимается изучением сербского народного пения.

– Игор, где вы родились, каким было ваше детство, семья?

– Я родился в праздник святого пророка Илии 2 августа 1977 года в Требине, прекрасном городе на востоке мученического края Герцеговина. Мои родители – сербы, Требине вообще преимущественно населяют сербы. Там я вырос, окончил школу и получил общее музыкальное образование. Мой покойный отец Любо был доктором технических наук, руководил одним из самых крупных предприятий города и преподавал в университете, мама Нада работала на том же предприятии инженером, сейчас она на пенсии и живет в Требине, часто бывает в Белграде и Афинах. Мой старший брат Владан, одаренный программист, живет с женой и четырьмя детьми в Белграде. Наша семья происходит из края Браичевичи в Герцеговине. Мой покойный дед Владимир был государственным служащим, переселился в Требине и остался там до конца жизни. Уже взрослым я узнал, что наш род известен тем, что с давних времен из него вышло много священников и монахов. В семейном древе я не нашел конкретных данных о тех моих предках, но в краях, где живут Зироевичи, мне часто об этом говорили.

Хорошо мы жили в Требине, в нашем доме не было изобилия, но и не бедствовали. Моих родителей очень уважали в городе, можно сказать, наша семья была известна и почитаема благодаря характеру моих родителей. И отец, и мать нас учили, что в семье должен быть порядок, и мне это очень помогло в жизни.

Конечно, самым тяжелым стал военный период, отец и брат ушли на войну [76] , я с мамой остался дома, каждый день погибали люди – соседи, родные, знакомые, друзья… Очень тяжелое время было, но, несмотря на все трудности, мы еще больше сблизились.

После войны я окончил среднюю школу и уехал в Белград, здесь поступил на дошкольную педагогику, но учился там только год. Лето 1997 года провел в Греции, на Святой Горе, главным образом в монастыре Ватопед. А осенью приехал в Афины и стал изучать византийскую музыку. Впоследствии я преимущественно самостоятельно изучал музыку, мое особое внимание привлекали музыкальные рукописи Афинской народной библиотеки и библиотеки на Святой Горе. Как только в Афинах открылось отделение аспирантуры по византийской музыке, я сразу же поступил туда и успешно окончил, это было в 2002 году. В эти годы я встретил свою будущую супругу, Марию Дзамурани, православную гречанку, она занимается иконописью, в январе 2007 года мы обвенчались. Господь подарил нам четверых детей, у нас две дочки и два сына. Мы живем в Афинах, хотя моя работа связана не только с Грецией, но со многими областями, находящимися под юрисдикцией Сербской Православной Церкви, и вообще со славянскими краями. Так что физически я нахожусь в Греции, а думами и любовью всюду, где живут православные христиане.

– Каким был ваш путь к Богу, в Церковь?

– Путь человека к Богу – всегда большая, удивительная тайна, таким был и мой путь. Мои родители люди прекрасные, благородные, нравственные, но церковной веры они не знали, мама даже не была крещена. Не крестили и нас с братом, хотя семья праздновала бадньи дан, Рождество, Пасху, Славу, чтила Великую Пятницу. На Славу – святителя Николая – у бабушки собиралась вся семья, все родные, отмечали праздник за трапезой, по сути, мы праздновали церковные праздники, но без Христа. Однако по великой любви Божией в эти минуты благодать только Богу известным образом касалась моего детского сердца. Помню, что всегда в те дни мной овладевало какое-то особое чувство, как будто благодать готовила путь моего возвращения к Богу. Проходили годы жизни без Бога, вне Его Церкви, а Он все время был близко и становился все ближе, и часто моя душа чувствовала сильную жажду Его (Которого в то время, в коммунистической Югославии, официально не существовало). Много позже, когда я уже пришел в Церковь, читая святого Силуана Афонского, понял, что это была благодать Святого Духа.