Шрифт:
В это время, уже в полной темноте, генерал Пржевальский получает донесение о появлении турок у домов северной стороны Сарыкамыша и в прилегающем леске. Генерал Пржевальский решает бросить туда свой последний резерв, но чтобы получить наибольший результат от действия этих небольших сил, он вызывает своего начальника штаба, полковника Термена, временно вместо него, командовавшего 1-й Кубанской пластунской бригадой, и говорит ему: «У меня остался последний резерв — две сотни 6-го Кубанского пластунского батальона. Возьми их, иди туда, ориентируйся и действуй по обстоятельствам. Теперь пришла твоя очередь спасать Сарыкамыш» [66] . Генерал Пржевальский объяснил ему всю обстановку и сказал, что более ни на какие подкрепления нельзя рассчитывать. Перекрестив полковника Термена, он его отпустил. Последний с готовностью принял это ответственное поручение и немедленно отправился его исполнять.
66
Воспоминания ген. Термена о боях у Сарыкамыша. Архив Е.В. Масловского.
Оказывается, в то время, как все части Сарыкамышского отряда были втянуты в решительный бой, на крайнем правом фланге, там, где лес почти вплотную примыкал к домам Сарыкамыша, турецкие части, скопившись на опушке леса, начали уже перебегать в Сарыкамыш. Увидев это и поняв все чрезвычайное значение происходящего, полковник Термен тотчас же бросается туда с обеими сотнями. Пластуны без выстрела, в полном молчании, атакуют турок и опрокидывают их штыками. Внезапная и молчаливая атака производит на противника настолько сильное впечатление, что он уже не пытается возобновлять здесь атаки.
Постепенно наши части на всем фронте решительными атаками восстановили положение, обратно овладели вокзалом, отбросили турок от шоссе. Лишь около полутора батальонов турок засели в казармах и оставались до следующего дня в Сарыкамыше.
В течение ночи турки возобновляли новые атаки, чтобы восстановить уже ранее днем достигнутое, но безуспешно. Части Сарыкамышского отряда контратаками оттеснили турок с ближайших от шоссе высот и овладели «Орлиным гнездом» над вокзалом.
Таким образом, решительный удар двух турецких корпусов на Сарыкамыш, хотя и с большими усилиями и потерями, но был отбит.
Получилась некоторая, еще отдаленная, уверенность, в возможности спасения Сарыкамыша.
В обстановке происходил некоторый перелом.
Как было сказано выше, на рассвете 16-го декабря командир 1-го Кавказского корпуса, по настоятельному требованию генерала Юденича остановить отступающие войска хотя бы до вечера 17-го декабря, задержал части 1-го Кавказского корпуса на Чермукских позициях, а туркестанцы тогда же были остановлены на Хорумдагских позициях.
Но уже днем 16-го декабря, по-видимому, под впечатлением тяжелых боев, которые происходили в этот день у Сарыкамыша, когда турки ворвались в вокзальную часть последнего, генерал Берхман вновь приказывает войскам отступать.
Узнав об этом, генерал Юденич, сначала через подполк. Драценко, а затем лично, просит командира 1-го Кавказского корпуса не трогать войск с позиции, тем более что особенного давления именно на части 1-го Кавк. корпуса и не было. 17-го декабря генерал Юденич, получив сведения о результатах боев у Сарыкамыша, вновь посылает генералу Берхману телефонограмму за № 439 [67] , в которой настаивает на задержании войск на Чермукских и Хорумдагских позициях и 18-го декабря, пока не выяснятся результаты боев у Сарыкамыша. Но командир 1-го Кавказского корпуса остается неумолимым, и части 1-го Кавказского корпуса оставили Чермукские позиции и начали отходить. Чтобы не оказаться в изолированном положении в «мешке», части 2-го Туркестанского корпуса начали также отходить.
67
Телефонограмма генерала Юденича генералу Берхману от 17-го декабря за № 439: «По имеющимся у меня сведениям, бой у Сарыкамыша развивается успешно для нас, мы тесним и охватываем турок. У Бардуса мы заняли Яйлу-Бардус и наступаем далее с целью сбросить турок в овраг к с. Бардус; путь сообщения турок между Сарыкамышем и Бардусом нами захвачен. Наблюдения на фронте 15-го и 16-го числа показывали стремление турок к движению в северном направлении в обход Кизилджи; так как охвата правого фланга нет, то можно предположить, что турки предпринимают дальний обход к Бардусу на усиление войск, действующих у этого пункта, так и у Сарыкамыша; владея высотами у Яйля-Бардус, отряд Полковника Довгирта препятствует усилению турок у Сарыкамыша и доставке им довольствия; в этом заключается важное для нас значение отряда Полковника Довгирта. Наш отход с позиции Каабах тапа — Хорум-даг — Чермук заставит меня отозвать отряд Полковника Довгирта от Бардуса и открыть путь сообщения для турок на Сарыкамыш, что даст возможность спастись их отряду у Сарыкамыша, а может быть поставить нас в еще более тяжелое положение. Ввиду вышеизложенного полагаю и настаиваю на необходимости оставаться на позиции Каабахтапа — Хорум-даг — Чермук еще одни сутки, а именно 18-го декабря, чтобы выиграть время окончательно разделаться с отрядом, прорвавшимся к Сарыкамышу. Нам мало отбросить турок от Сарыкамыша, очистить себе путь и дать им уйти, мы должны и можем их совершенно уничтожить. Настоящим случаем должны воспользоваться, другой раз он не повторится. Довгирт донес, что замечена на дороге Сарыкамыш — Бардус в направлении на Бардус колонна турецкого обоза, меры к ее захвату им приняты. Усиливаю одним батальоном отряд у Бардуса».
Около 10 часов утра 17-го декабря начальник штаба генерала Юденича возвратился из Сарыкамыша в Караурган, узнал о требованиях командующего корпусом и начавшемся уже отходе войск; он доложил командующему корпусом, что в Сарыкамыше к ночи достигнут существенный успех, на который можно опереться в новом требовании генералу Берхману не отходить. Тогда, по предложению начальника штаба, генерал Юденич решил командировать в штаб 1-го Кавказского корпуса подполковника Драценко. Он приказал ему объяснить генералу Берхману обстановку и гибельность его настойчивого отступления и передать его решительное требование прекратить отступление и остановить войска. Вместе с тем, генерал Юденич приказал подполковнику Драценко, если никакие доводы не убедят командира 1-го Кавказского корпуса и не заставят его остановить свои войска, то передать ему от имени генерала Юденича, что последний, в согласии с «Положением о полевом управлении войск», вступает в командование войсками группы и тотчас же отдаст приказ о прекращении отхода [68] .
68
Вот как говорит об этой поездке генерал, тогда подполковник Драценко: «По прибытии в Меджингерт, куда меня послал Генерал Юденич, чтобы уговорить Ген. Берхмана остаться и не отходить, во время моего доклада Ген. Берхману о необходимости отменить приказ об отходе, в комнату вошел Полк. Карганов (Нач. штаба 39-й дивизии), и Ген. Берхман, увидев его, сказал мне: “Да вот обратитесь к Полк. Карганову, он начальник штаба дивизии и скажет Вам, что отменить приказ уже нельзя”. Я немедленно обратился к Карганову, и он, выслушав мои доводы, сказал, что остановить войска еще можно. В этот момент вошел Ген. де-Витт и Ген. Берхман, недовольный ответом Карганова, направил меня к нему за объяснениями. После переговоров с де-Виттом последний тоже сказал, что остановить войска еще можно… Я помню, что Генерал Берхман высказал следующее: лучше пожертвовать 2-м Туркестанским корпусом и спасти 1-й корпус, чем потерять оба. Из этого следует, что ни Ген. Мышлаевский, ни Ген. Берхман не думали об организации сопротивления туркам, а только об отходе. Я помню, что, отправляя меня к Ген. Берхману, Ген. Юденич сказал: “Докажите Ген. Берхману необходимость задержаться, а если он все же будет настаивать на своем, то доложите ему, что я (Юденич), как Начальник Штаба армии, согласно положения о полевом управлении войск, вступаю в командование войсками группы”».
Подполковник Драценко доказывал генералу Берхману, что отход к Карсу все равно невозможен, а отход через Каракурт — Кагызман одного 1-го Кавказского корпуса, при бездорожье, грозит потерей не только всего 2-го Туркестанского корпуса, отдаваемого на съедение, но и всех орудий и обоза 1-го Кавказского корпуса.
Наконец, подполковнику Драценко удалось убедить командира 1-го Кавказского корпуса остановиться еще на два — три дня, почему он не объявлял окончательного ультиматума генерала Юденича.
Но так как войска уже оставили Чермукские позиции и были в отступлении, то они были остановлены на самой границе; тогда же были отведены к государственной границе и части 2-го Туркестанского корпуса, и, таким образом, части обоих корпусов заняли позиции на Саганлугском хребте вдоль самой границы от горы Геля на правом фланге до Башкея на левом включительно.
В это время под Сарыкамышем происходило следующее: на рассвете 17-го декабря полтора батальона турок, накануне засевших в казармах елисаветпольцев, нам сдались.