Портос и Арамис о чем-то оживленно говорили, потрясая бокалами, и их голоса звучали словно из-за стены, постепенно сливаясь в гул. Ничего не хотелось делать и ни о чем не хотелось думать. Плыть по волнам, лежать на теплом песке, летать над цветущими садами...

Сигнал унидеска вернул Криса к реальности. Он лениво потянулся к куртке и в очередной раз вытащил аппарат. Сослуживцы замолчали. Габлер прочитал сообщение, потряс головой и еще раз, спотыкаясь взглядом, прошелся по строчке, смысл которой никак не мог пробиться в одурманенное "Солнцедаром" сознание.

– Кто?
– спросил Арамис, поставив бокал и при этом чуть не промахнувшись мимо стола.
– Полиция?

– Нет...
– растерянно ответил Габлер.
– Не полиция...

И в этот момент дверь кабинки не просто отъехала, а буквально отлетела в сторону, и в проем ворвались какие-то люди в сером, с оружием в руках.

– Это Твинс!
– проревел первый, с чуть ли не квадратным лицом и приплюснутыми ушами.
– Всем оставаться на местах, руки за голову!

Хозяину "Уютного термополия" очень повезло, что этот первый сразу обозначил свою принадлежность. В противном случае, файтеры, которые в начальный момент приняли вновь прибывших за веронцев, могли в процессе потасовки, даже слегка оглушенные пахучим напитком, нанести серьезный ущерб заведению. А так они подчинились команде квадратнолицего, хоть и не слишком торопливо, а Портос добродушно сказал, обращаясь к ощетинившимся стволами твинсерам:

– Опаньки! Парни, "Солнцедарчика" хлебнуть не желаете?

Глава 16. К Амазонии

– Великий Джа, ты просто ненасытный, лысик...
– утомленно выдохнула синеволосая переселенка и закатила глаза.
– Откуда столько энергии? Я уже просто отключаюсь...

– Перпетуум мобиле, - гордо, хотя и несколько запинаясь, ответил Гамлет Мхитарян, сполз с нее и вжался голой спиной в переборку.

Каюты на "Квинте Сертории" были не хуже, чем на других галерах, да и ложа делались по стандарту. И в этом был их главный, по мнению Гранаты, недостаток - слишком тесно ему было заниматься любовью на таких ложах, он предпочитал простор. Но выбор был небогат: или вести подцепленную в кабаке синеволосую не совсем юную мистрис к себе в каюту, или идти к ней. Ложа и там, и там были одинаковыми, а каюта Зины - так, кажется, ее звали?
– находилась гораздо ближе к кабаку, чем каюта Гранаты. Правда, она была четырехместной, но подруги Зины торчали в кабаке и менять застолье на "наложье" в ближайшее время как будто не намеревались.

– Чиво?
– Синеволосая попыталась открыть глаза, помутневшие от разнообразных коктейлей и ликеров, которыми ее вдоволь попотчевал Мхитарян, чтобы она поскорее захотела принять горизонтальное положение. С ногами врозь.
– Чиво за перпета... перпетаум?

– Специальная такая штука, - нехотя пояснил Граната, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее.
– Всегда готовая к работе.

– А-а...
– протянула Зина, и ее рука обессиленно свесилась с ложа.
– Великий Джа... Всегда работать... неинтересно... Лучше... не работать...

Через мгновение она уже спала, приоткрыв рот и даже слегка похрапывая. Мхитарян приподнялся на локте, подперев рукой тяжелую голову, и попытался сфокусировать взгляд. Голые груди Зины торчали под самым его носом, но абсолютно не возбуждали.

Ему не нравились женщины с недостатком темперамента.

"Сам виноват, - подумал он.
– Не нужно было так упаивать..."

Граната выпил не только не меньше, но гораздо больше Зины, однако сказывалась закалка. И брести в свою каюту и заваливаться спать он отнюдь не собирался. Хотя не так давно, в кабаке, когда Зина уковыляла в туалет, он отмейлил Габлеру, что намерен заняться именно этим.

Зина оказалась переселенкой. Таких переселенцев на галере было полным-полно. Все они направлялись на Амазонию из разных уголков Империи по оргнабору. В столице Амазонии - Манаусе - их ждал транспорт, который должен был доставить переселенцев в горные районы. Правительство Амазонии при поддержке Грэнд Ромы вознамерилось коренным образом улучшить финансовую ситуацию, приступив к широкомасштабной добыче полезных ископаемых в тамошних Андах. Планета по сути представляла собой большую деревню, не более. Своих рабочих рук остро не хватало, да и работали там, в основном, колонисты и немногочисленные кроссы. Автохтоны же держались обособленно, со своих стародавних территорий не выбирались и занимались тем же, чем их пращуры - земледелием, скотоводством, морскими промыслами. И приобщаться к благам пришлой цивилизации отнюдь не спешили. Исключение составляли только серокожие карлики арагнойцы, населявшие обширную лесостепную зону, у северной границы которой находился Манаус. В столице их было немало, но никакого желания отправляться на работу в горы они не проявляли, несмотря на то, что горнякам сулили очень приличные деньги. Арагнойцы чуть ли не поголовно работали челноками, торгуя на рынках Манауса и неполного десятка других городов Амазонии продуктами, которые они скупали у самых разных автохтонов планеты.

Все это Гранате в долгой застольной нетрезвой беседе поведала Зина. Была она родом с Авалона в системе Гекаты, недавно развелась с третьим мужем и надеялась найти в амазонских Андах очередное счастье. Под землей она, впрочем, трудиться не собиралась - для женщин в новых горных поселках хватало другой работы.

В общем-то, в постельных развлечениях она проявила себя неплохо, но слишком уж быстро выпала в осадок. Неугомонному Гамлету Мхитаряну этого было мало, он жаждал продолжения активной деятельности. В конце концов, отпуск случается не так уж часто, и нужно провести его на все двести. Чтобы потом было что вспомнить в казарме и на полигонах эдемской базы. Конечно, можно было использовать с таким трудом буквально выцарапанный отпуск для посещения родного дома, но в родной дом Гамлета Мхитаряна совершенно не тянуло. Отец с матерью давно не ладили, и это не могло не отражаться на детях. Но и на развод родители не шли, словно находили какое-то болезненное удовольствие в своей полной дрязг семейной жизни. Чтобы пореже бывать дома, Гамлет после школы подал документы в техноколледж, расположенный не только в другом городе, но и в другом полушарии планеты Лавли. А потом, сменив несколько мест работы и нигде долго не задерживаясь, клюнул на рекламу и подался в Стафл...

Он осторожно перевалился через продолжающую похрапывать Зину - ей, наверное, уже снились амазонские Анды - и голышом направился в ванную. Его все-таки немного пошатывало, и окружающее расплывалось перед глазами. Тем не менее, это не помешало Мхитаряну увидеть себя в настенном зеркале возле ванны и в который раз подивиться своему новому облику. Выбритый череп с волосяными полосками по-прежнему блестел, в узких серых глазах не было и намека на мысли, в собственный тяжелый подбородок хотелось заехать кулаком, а оттопыренные уши и вовсе оторвать. Радовал только нос - привычный нос, предмет особой гордости Гранаты, наряду с тем, что находилось гораздо ниже.