Глыбы еще продолжали катиться прочь, а стволы излучателей уже уставились в потолок. Потолок оставался абсолютно таким же, каким был прежде: ровным, белым, неподвижным, без каких-либо намеков на отверстия. Создавалось впечатление, что глыбы возникли из ниоткуда, что они материализовались в воздухе и обрушились вниз. Но телепортация - это из области фантастики.

Глыбы замерли в разных местах зала, файтеры же, наоборот, зашевелились, а Мхитарян и Годзилла даже вскочили на ноги.

– Ни хрена себе, камнепад!
– воскликнул Граната, уставившись на ближайший каменный подарок, который приткнулся у колонны.
– Никак не угомонятся, уроды! Вигион, надо их проучить!

Андреас Скола откинул шлем, который он молниеносно успел надеть, вытянул руку по направлению к Гранате и успокаивающе покачал ею вверх-вниз:

– Не суетись, Мхитарян. Тебя что, убыло от этого?

– Убыть-то не убыло, но если они сейчас вообще потолок обрушат? Защита может и не справиться.

– А вот тут ты прав, парень, - согласился вигион.
– Я понял так, что нам предлагают очистить помещение. Ну что ж, очистим, мы не гордые. Всех заберем - и к леталке. Посидим на воздухе, понимаешь.

– Такое нельзя оставлять безнаказанным, вигион!
– вскинулся Граната.
– Они ж нас, блип, поубивать хотели! И что, им это сойдет с рук?

– Замолчал, Мхитарян!
– отчеканил вигион, и Граната прикусил язык.

Дисциплина есть дисциплина. Граната знал это не хуже других.

– Всем: уходим!
– скомандовал Андреас Скола.

На обоих пилотов флаинга было жалко смотреть. Их самые обычные полицейские комбинезоны никоим образом не смогли бы уберечь от точного попадания увесистого камня. К счастью, пилотов миновала чаша сия. Возможно, древние боги решили отнестись к ним благосклонно, учитывая, что стражи порядка отговаривали визитеров из другой планетной системы соваться сюда и не участвовали в кровопролитии. Бледные лица пилотов были почти неразличимы на фоне белого мрамора. Едва услышав приказ вигиона, они бросились его выполнять, хотя и не находились в подчинении у Андреаса Сколы.

Когда стали забирать пострадавших, обнаружилось одно печальное обстоятельство. Оно не было замечено застигнутыми врасплох файтерами, но сохранилось в видеоблоках информеров. Внушительный каменный обломок прошелся по лежащему на спине замороженному телу Томаша Игрока, врезался в стену и, скользнув по шлему, откатился в сторону. Шлем выдержал такую нагрузку, а вот поврежденная защита уже полностью залатавшего себя комбинезона - нет. Тяжеленный камень гигантским утюгом прогладил мертвого стафла, переломав и раздавив все, что можно было переломать и раздавить.

"И после смерти убили", - чуть ли не с ужасом подумал Крис, вместе с Портосом упаковывая тело Игрока в созданный с помощью тюбика формера* транспортировочный кокон.

* Формер - смесь, способная, благодаря "памяти молекул", принимать различную форму.

У Томаша оставались шансы вернуться в мир живых, но каковы эти шансы, подсчитать теперь было трудно.

– Хорошо, что мертвый, не больно было, - то ли мрачно пошутил, то всерьез сказал Расуль Сагдиев. Во всяком случае, улыбки на его лице не было. Он вообще редко улыбался, этот выходец с Земли, из края, который он называл Поволжьем.
– А горшок* уцелел, однако...

* Горшок (жаргон) - шлем.

Держа под прицелом окружающие скалы и храм, вигия направилась через плато к подбитому флаингу. Убитых и раненых тащили за собой в коконах, легко скользивших по камням.

Добрались до флаинга и расположились у него под боком, укрывшись от огневой точки на скалах за пропастью. Вход в храм на всякий случай держали под контролем, дабы вовремя дать отпор новым неожиданностям. Поверженные двери вносили неприятный диссонанс в открывшуюся от флаинга картину в геометрическом стиле: длинная горизонталь строгого белого здания без каких-либо лишних линий на фоне вертикалей серых скал, тоже скупых на детали.

Оставалось только ждать.

Пилоты, проигнорировав предостережение вигиона, тут же полезли в родное гнездо. Хотя его в любой момент могли в пух и прах разнести огнем со скал. Видимо, прочитали на какой-нибудь доске довольно спорное изречение не нюхавшего пороха Вергилия: "Смелым судьба помогает". Если бы так...

Вигион выставил дозор, и эфесы устроились продолжать прерванную партию в "туза-перевертыша". Крис отошел в сторонку и сел, привалившись спиной к передней опоре флаинга. Играть в карты ему не хотелось, не то было настроение. Перед глазами стояла груда окровавленных тел в обрывках зеленых плащей. Служители неведомого бога... Триединого... Нет, сожаления не было, но какое-то неприятное чувство вцепилось в душу и отпускать не спешило.

Он втянулся в карточную игру еще в нэви-колледже, в Упсале, и регулярно играл по вечерам в общаге. До того печального момента, когда просадил однокурсникам столько, что у отца глаза на лоб полезли. Денег, чтобы уплатить долг, отец дал, но с одним условием: сын не притронется к картам до тех пор, пока не будет в состоянии самостоятельно возвращать долги. Это время пришло в период службы в Стафле. В данный момент Габлер не только не имел долгов, но должны были ему, и очень даже немалую сумму. А должен был Гамлет Мхитарян, Граната, клятвенно обещавший вернуть все до асса* с отпускных. Если получится, то и раньше. Пока у Гранаты не получалось: в картах он был не такой мастак, как в сочинительстве стишков.