С оглушительным звоном две половинки пластины упали на пол и, дребезжа, улеглись по обе стороны от их владельца.

Кот дернул коротким хвостом и, уже почти невидимый, соскочил на пол, где принялся трогать лапами половинку панциря и катать ее взад-вперед. Рамдарон мягко позвал его, и кот вернулся на свое место.

Толстяк превратился в сплошной разинутый рот.

— Будь я проклят, — прошептал он. — Небеса, Рамдарон, надо же предупреждать! Хорошо еще, что панцирь совсем старый… — С этими словами Иррген отстегнул и спинную пластину, положив ее рядом. Поднял половину пластины и недоверчиво осмотрел следы когтей на помятой и поцарапанной стали.

— Да уж, — прошептал Таилег, возвращаясь за стол. — Где это он так научился? Рамдарон пожал плечами.

— Я его не спрашивал, да и к чему мне знать? Твой пример, юноша, меня лишний раз убеждает, что много знать — вредно для здоровья.

— Одним словом, — продолжил ольт, неприязненно глядя на прожженную в некоторых местах полу своей накидки. — Одним словом, булавки ваши — просто символ. Что на самом деле причиняет вам все эти неприятности — неизвестно. Вы все что-то скрываете. Давайте, не стесняйтесь. Чего вы не договариваете?

Все хмуро молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

— Тогда зачем вы вообще собрались? — удивился ольт. — Просто так? Рассказать о своих неприятностях?

Молчание по-прежнему висело над столом.

— Ну ладно, — пожал плечами ольт. — Будем надеяться, что во время Золотого Праздника нам ничего не грозит. И все же… — Он махнул рукой.

Застолье продолжилось, и веселье постепенно вернулось в кабинет номер три.

— Ну ладно. — Таилег осторожно потрогал свой живот, — небеса, разве ж можно так объедаться! Сколько дней продолжается Праздник?

— Он начинается сегодня вечером, с закатом солнца. — Леглар что-то прикидывал в уме. — Два дня — представления, ярмарка и все в таком духе. Затем — явление Молчаливой. Каждые сто лет она появляется, так сказать, во плоти. Есть, кстати, поверье, что чем больше ей подаришь, тем счастливее проживешь остаток жизни.

— И что… дарить может кто угодно? И что угодно?

— Кто угодно — да. Что угодно — тоже, в принципе, да, но — сам понимаешь — дарить всякую белиберду, да еще, не приведи небеса, с корыстными намерениями… я бы не советовал. В том-то и фокус, что дарить надо совершенно искренне.

…Так, — продолжал Леглар. — Затем четыре дня культовых праздников… это нам с тобой неинтересно — только что музыку послушать, песни, представления поглядеть… Да, и, разумеется, Темная Луна…

— Что это?

— Ночь, посвященная Темной Молчаливой, — с невинным видом объяснил Леглар, глядя на Таилега. Уши у того вновь не выдержали испытания.

Даал расхохотался:

— Не бойся, ученик, сплошного разврата не предвидится. Тут у них никто не строит из себя аскета, но и под каждым кустом этим заниматься не станут. Темная ипостась — возможность снять проклятия, исповедаться, излить все, что накопилось. Согласись, что время от времени это необходимо.

— Да уж, — ответил Таилег, по-прежнему поджав губы. — Ты всерьез думаешь, что Темная И… Темная Молчаливая в состоянии избавить тебя от этого?

— Не знаю, — серьезно отвечал его наставник. — Не знаю. Но могу же я надеяться! Остаток дня Таилег проспал. Вечером фейерверки возвестили о начале Золотого Праздника. Когда народу в «Золотой стреле» слегка поубавилось, шестеро, включая кота, встретились у Даала в номере.

— Далеко не расходитесь, — посоветовал ольт. — Я буду поблизости от Храма — на всякий случай — и время от времени буду заглядывать в «Стрелу». С Агайри я договорился. Наш кабинет никто не займет.

Остальные кивнули. Таилег все еще не мог побороть дрожи при виде котовьих глаз, безо всякого тела, плывущих на высоте фута от пола, — уж очень страшно это выглядело. Видимо, мимикрия была инстинктивной: кот выходил из «невидимости» ненадолго и только в крайнем случае.

— Когда будет Явление, вам всем лучше быть рядом с Храмом. Давка там будет что надо. В обычные Праздники туда не протолкнешься, а уж сейчас-то…

— Договорились, — сказал каждый из них, и вся компания направилась наружу.

Целая неделя незабываемых впечатлений!

Где еще такое увидишь…

Таилег переложил обломок метеорита в карман куртки, поскольку — как предупредил Даал — Молчаливая может появиться неожиданно, откуда угодно — не обязательно на третий день, рано утром, при большом стечении народа.

Он твердо решил подарить небесный камень Молчаливой. Вряд ли она сделает его счастливым — но что еще он мог бы предложить Ей?

Ярмарка!

Сто двадцать квадратных миль Алтиона и окрестностей, все теперь — одна сплошная ярмарка. Неделями готовились все соседи обширных владений Молчаливой, запасали лучшие товары, готовили подарки непостоянной улыбающейся богине — пусть и им достанется крупица благословения, от которого даже на голых камнях может вырасти богатейший урожай!