Шрифт:
– Так ты же не веришь в меня. Следовательно, и в жизнь после жизни. И вообще во всё, что по твоему – не материально. Зачем вводить тебя в тот мир, в который ты не веришь?
– Подожди! Так ты утверждаешь, что явился за мной с того света? Из иного мира?
– Я ничего не утверждаю. Просто Я – есть. А тебя уже нет.
– Как это? Но вот ведь я.
– Ты сон. Моя иллюзия. Есть лишь тело валяющееся там. Поэтому я сейчас уйду, а ты исчезнешь. Как мираж.
Всадник пошёл к окну.
– Эй! Подожди! Это нечестно! И потом – ты ведь не обрезал нить!
Всадник обернулся.
– Ах да. Надо освободить тело от его миража.
Он извлёк меч и стал приближаться к умершему. Человек недоверчиво наблюдал за ним.
– Постой. Так я действительно исчезну, как только ты перережешь нить? Но тогда, согласно логике ты тоже исчезнешь.
– Для тебя – да. Ведь тебя просто не станет.
Человек напряжённо размышлял.
– А ты? Ты останешься?
– Конечно, для других. У меня много работы. И много клиентов.
– Но… а что бывает с теми кто верит в жизнь после смерти?
– Они отправляются туда, где их ждут.
– И там тоже есть ты?
– Нет. Там я не нужен. Но Я – оттуда.
Человек беспомощно посмотрел на него.
– Тогда это неправильно. Если есть что-то после смерти, то оно есть для всех. Или его нет вовсе. И тогда я прав.
Всадник невозмутимо перерезал нить и повернулся к нему.
– Видишь ли, ты так упорно и последовательно доказывал наше отсутствие… он показал на полки книг с трудами умершего… – что было решено – удовлетворить твоё желание.
– Протестую!
Всадник пожал плечами, и достав из под плаща какой-то жезл, коснулся его.
– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
В тот же миг душа умершего стала терять свои очертания, и превратившись в бесформенное облачко, была втянута жезлом. Ещё раз, окинув взглядом кабинет скептика, Всадник удовлетворённо кивнул и покинул дом.
– Должен же Я чем-то удобрять свой сад. – пробормотал он, вскакивая в седло. Чёрный конь, согласно кивнув, рванулся с места.
2006 Стрингер.
Ведьма.
– Явился? – сварливым голосом откликнулась старушка – Нет бы приходить, когда зовут. Ладно уж, входи коль пришёл.
Всё это она высказала, не отрываясь от священнодействия над небольшим кофейником. Даже не оглянулась. Гость пристально вгляделся.
– А чего мне оглядываться. – проворчала она, – Будто не знаю, как выглядит Смерть. Твой холод и спиной почуешь, не ошибёшься.
Череп на рукояти меча хихикнул. Всадник шагнул в хижину. И сразу, словно в ней потемнело. Он осмотрелся. Внутри чисто и аккуратно прибрано всё. Было видно, что хозяйка обладает педантичной натурой и не терпит беспорядка. И множество пучков различных трав, корешков развешанных по стенам.
Всадник сел на старый стул, задумчиво посмотрел на часы её жизни.
Последняя песчинка зависла в воздухе, готовая упасть… Он остановил её жестом.
– Ну спасибо, уважил. – старушка теперь стояла уперев руки в боки и внимательно рассматривала его. – Мне совсем не хотелось покидать этот свет, не не успев выпить свой последний кофе с полынной настойкой.
– Может и для меня пара глотков найдётся?
Всадник внимательно смотрел на неё. Она же, ничуть не смутившись, кивнула ему и захлопотала вокруг стола. На расстеленной чистенькой скатёрке возникли две керамические кружечки, пара рюмочек, сахарница, и тарелка с сухим печеньем.
А в центре всего этого гордо красовался штоф с настойкой. Наконец, разлив кофе по кружечкам и нацедив настойки, она села свой любимый стул с высокой спинкой и подлокотниками. Лицо её вдруг стало строгим.
– Ну? Что явился-то раньше времени?
Всадник поднёс кружку к капюшону, словно вдыхая в себя аромат крепко сваренного кофе.
– С имбирём.
Скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс он. Синие огоньки во мраке капюшона медленно зазмеились.
– Не хочешь, не отвечай. А пошто такая честь – сам Легат Всадников пожаловал за бедной старой ведьмой?
– Не ведьмой, а ведуньей – усмехнулся Всадник – Говорят, больно у тебя кофе с настойками вкусные.
Взгляд её чуть смягчился. Старушка тихо вздохнула и ответила:
– Вот ты первый кто меня ведуньей назвал, после того как моя наставница отдала Богу душу. А то все – ведьма да ведьма…
Она вдруг пригорюнилась.
– Теперь и помирать-то приходится в одиночестве. И дар передать некому. Приходили раньше, да прогнала всех. Им, видишь ли, колдовство подавай. Чтоб себя только тешить да лелеять. Думали, мне всё равно кому дар достанется, всё равно кого учить да посвящать. Да я таких насквозь вижу.