— Несколько лет назад охранник-дурак упустил со сворки Мракобеса, хозяйского питбуля. Ты это чудовище видел, представляешь. Ну, естественно, добрый песик в кровь искусал соседского мальчишку. Мальчонка-то пустяковый, а папаня его — некстати первый замминистра финансов. Объеденного кабыздохом парня забрали в больницу, и запахло грандиозным скандалом…

— Не поверю, что Хитрый Пес не мог откупиться.

— Серенький мой властитель, любимый командир! Конечно, деньги решают все, но есть ситуации, отягощенные эмоциональными глупостями — родительский испуг, материнский гнев, общая ненависть к собакам-людоедам. Как говорит Серебровский, разрушительное действие внесистемного фактора. Надо было сделать так, чтобы допрежь скандала в газетах и заявления в прокуратуру потерпевшие сами оказались довольны укусами…

— Для этого надо было, чтобы вся министерско-финансовая семья оказалась мазохистами, — заметил я.

Лена восхищенно покачала головой:

— Твой друг Хитрый Пес потому магнат, что знает о таких возможностях денег, про которые мы и не догадываемся…

— Обложил ребенка компрессами из тысячерублевок? — предположил я.

— Нет. Спросил — сколько лет пацану? Одиннадцать? Отлично! Позвонил нашему представителю в Нью-Йорк и велел незамедлительно купить детский «мерседес».

— Это еще что такое? — удивился я и почувствовал стыд — прожил столько лет на Западе и не видел детского «мерседеса».

— В Нью-Йорке самый лучший в мире магазин игрушек — «ФАО-Шварц». Там продается «мерседес» — настоящая двухместная «шестисотка», только маленькая, метра полтора длиной. С двигателем, огнями, все на коже — как полагается, но только для детей. Хороших, качественных детей, которые знают, где и у кого надо было родиться. Потому что стоит этот игрушечный автомобильчик девять тысяч восемьсот долларов…

— Ну-ну, и что? — Я почувствовал себя увлеченным старой сплетней.

— В тот же день наш человек в Нью-Йорке снял с витрины «мерс» и вечерним рейсом увез в Москву. А поутру в палату к сшитому и склеенному мальцу вкатили это авточудо, и, как ты догадываешься, после этого ребенка можно было выволочь из машины только с помощью того же Мракобеса.

— Любопытная история… Может быть, это миф?

— Наверное, миф, — легко согласилась Лена. — Правда, я сама на этом «мерсе» прокатилась. Полный прикол!

— А ты как в этот детский «мерс» попала?

— А его привез в больницу мой папаша. Так уж получилось, что он хорошо знаком с Серебровским и покусанным замминистра…

Мы молчали, глядя друг на друга. Мне показалось, что я начал улавливать код, тайный подтекст ее разговоров со мной.

Лена простодушно сказала:

— Я думаю, что тебе было приятно убедиться в чадолюбии твоего друга. Отец покусанного мальчика потом понял, что за суховатой внешностью олигарха Серебровского скрывается нежная, чувствительная душа. Они даже подружились впоследствии.

— Что-то в этом роде я и предполагал. Как фамилия этого папы, кстати говоря?

— Фатеев…

Она ласкала меня пронзительно, нежно. И властно. А я вел себя как сексуальный инвалид, как эротический лишенец. Я хотел с ней разговаривать.

— Спасибо, что ты рассказала мне…

— О чем ты? — оторвалась она на миг.

— О восхитительной любви Серебровского к детям покусанных министров.

— Не стоит благодарности. Добродетели босса очевидны…

— Тебе наш босс нравится, — утвердительно спросил я.

— Нет, — отрезала она, пытаясь выволочь меня из русла интриг в сладкое лоно удовольствий.

Но мы — международные менты-мазохисты — так легко гадость на радость не меняем.

— Почему? Почему может не нравиться Хитрый Пес? Некрасивый?

— Перестань говорить глупости. Богатые некрасивыми не бывают. Серебровский — очень крутой мэн.

— И что?

Она, видимо, махнула на меня рукой — от эмоционального паралитика кайф не словишь. Закурила сигарету и сказала мне душевно:

— В отличие от тебя, мой ненаглядный начальник, наш шеф Александр Игнатьич — настоящий босс. Как вы называете в Интерполе главных мафиозных донов?

— Саро di tutti capos. Босс всех боссов…

— Вот он и есть Босс Боссович, потому что владеет замечательным секретом расчетов с миром. Все платят за него.

— Нежный мой цветок, несведущее дитя, обращаю твое внимание, что это он нам всем платит, — ради справедливости вступился я за друга.

Она смотрела на меня с еле заметной насмешкой в круглых васильково-синих, бездонно-прозрачных глазах.

— Сердечный ты мой простофилюшка! Все фокусы в цирке очень просты, но исполнить их может только мастер. Секрет Хитрого Пса примитивен, но умеет это делать только он один.

— Поделись секретом, девушка-невинность, нетронутый эдельвейс, если знаешь. Может, мы и для себя сообразим что-то про этот трюк?

Лена положила мне руки на плечи и неожиданно просто сказала:

— Сережа, это не трюк. Это характер, это свойство гениального бизнесмена. Он платит смехотворно дешево за все, что покупает. И берет неимоверно дорого за все, что продает. Хитрый Пес предлагает людям деньги, а взамен берет у них талант, дружбу, верность, счастье, будущее — он приобретает человеческие судьбы. В руках у Серебровского контрольный пакет акций незримой компании «Наш мир завтра»…