– Ох, все-таки я такая свинья, – сказал Джонни. – Юрка мне и письмо, и открытку, а я так и не раскачался.

Обругав себя, он почувствовал кое-какое облегчение.

Мишка успокоил его еще больше:

– А мы писали ему от тебя привет. Димка писал. И что ты его вспоминаешь… Ну, помнишь, мы про него разговаривали, когда крылья Горынычу делали.

Джонни вспомнил: действительно разговаривали про Молчанова. Да и не раз, кажется… Он обрадовался:

– Спасибо, Мишка. Голова у тебя варит.

– Ага… Можно, мы вместе на твоей тарелке скатимся?

– Давай.

Мишка был грузноват, но пластмассовый "флюгталер" будто не ощутил двойной тяжести и унес обоих пассажиров далеко в сквер. И замер на утоптанной дорожке – прямо у ботинок высокого прохожего. Тот чуть не полетел с ног.

– Ой… мы нечаянно, – пискнул на всякий случай Мишка.

Прохожий сказал с высоты:

– Если не ошибаюсь, товарищ Михаил Панин и товарищ Евгений Воробьев…

– Здрасте, Борис Иваныч! – хором обрадовались Джонни и Мишка.

– Осваиваем снежные трассы?

– Ага! – Джонни вскочил и отряхнулся. – Хотите с нами?

– Очень хочу. Но совершенно не могу. Во-первых, модное пальто обдеру, во-вторых, иду по делу… Джонни…

– А? – в один миг насторожился Джонни.

– Раз уж повстречались, может, проводишь немножко?

Джонни сунул Мишке в варежку веревку от "флюгталера".

– Катайся пока на моей тарелке. Если задержусь, затащишь мне домой.

Осчастливленный Панин усвистал наверх.

Джонни и Борис Иванович неторопливо зашагали рядом и вышли из сквера на Песчаную. Горели желтые фонари, и утрамбованный на асфальте снежок тоже был от них желтым. На нем темнели переплетенные тени кленовых веток.

– Я на почту иду, – как-то нехотя сказал Борис Иванович. – Ты не торопишься?

– Нет…

Борис Иванович неловко усмехнулся:

– Я вот о чем подумал… Мы не первый раз так с тобой шагаем и беседуем о жизни.

– Мы пока еще ни о чем не беседуем, – осторожно напомнил Джонни.

– Да… В общем, так. Послезавтра еду в Москву, а оттуда лечу на юг.

– Зачем? – не понял Джонни.

– Ты разве забыл? Я говорил про лагерь.

– А… – сразу вспомнил Джонни. И опустил голову. И все стало… да нет, ничего не стало, все было прежним. Только скучно сделалось.

– Значит, насовсем? – негромко спросил Джонни.

– Пока на несколько дней. Посмотреть новое место, решить кое-какие вопросы. Потом вернусь еще, конечно, только ненадолго.

– А может, не надо? – сказал Джонни полушепотом. И получилось жалобно, как у малыша.

– Не надо возвращаться?

– Не надо уезжать, – произнес Джонни уже иначе, неласково. – Это же от вас зависит.

– Кое-что от меня. Кое-что нет. И это "нет", братец, мой, сейчас сильнее.

– Почему? – хмуро спросил Джонни.

– Обстоятельства. Ты ведь не маленький, должен понимать, что такое обстоятельства.

Джонни ровным голосом сказал:

– Я понимаю. Обстоятельства – это второстепенные члены предложения. Обстоятельства места, времени и образа действия.

– Угу… Только не всегда они второстепенные, если на самом деле. Они смешиваются – обстоятельства времени, образа действия и места. И получаются обстоятельства жизни.

– Вообще-то я слыхал, что человек бывает сильнее обстоятельств, – так же ровно отозвался Джонни. – Это иногда и в книжках пишут. Но я сам в этом пока не разбираюсь.

– Ты обиделся?

– Нет, – честно сказал Джонни. – Только жалко…

– Что?

– Что уедете…

– Может быть, другой директор будет лучше.

– Может быть… Не в этом дело.

– А в чем?

– Ну что вы, не понимаете, что ли? – тихо сказал Джонни и пнул смерзшийся комок.

– Что… не понимаю?

– Просто жалко… что больше не встретимся.

– Да… – выдохнул Борис Иванович и помолчал. – Думаешь, мне не жаль? Если говорить честно, Женька, ты был для меня в этой школе самое светлое пятно. Теперь-то я могу это сказать, бог с ней, с педагогикой.

– А я и так знал, – дерзко сказал Джонни.

Борис Иванович коротко засмеялся:

– Да? Ну и отлично.

– Ничего не отлично… Все равно больше не увидимся.

– Зачем уж так-то? "Больше не увидимся".

– А где? Ну, может, случайно когда-нибудь…

– Слушай! – Борис Иванович остановился. – Джонни! А давай я тебя летом в этот лагерь заберу! Мы с тобой там такие дела устроим! А? Давай! Хоть на все три смены!

Джонни тоже остановился. Потому что это была идея! Обстоятельства жизни сразу и сильно менялись.