"Озверел я тут совсем", - подумал Костя.
– "Людям перестал сочувствовать в их горе. И впрямь, сменить, что ли, работу, чтобы окончательно не потерять человеческий облик?"

– Но и это ещё не все, - продолжал Григорянц.
– Чуть больше недели назад бесследно исчез наш третий друг детства кандидат исторических наук Евгений Прокофьев.

– Понятно, - произнес Костя и вдруг ему почему-то так захотелось зевнуть, что он едва успел прикрыть рукой рот.

– Вас не заинтересовали мои проблемы?
– холодно спросил Григорянц.

– Нет, отчего же? Очень заинтересовали... История довольно запутанная и загадочная. По всей вероятности, имеющая глубокие корни в прошлом...

– Почему вы так решили?
– внезапно побледнел Григорянц.

– Опыт кое-какой имею, Эдуард Рубенович, - вздохнул Константин. Немало подобных случаев имел счастье или несчастье расследовать. Куда только порой не ведут следы, а корни иногда тянутся из давно ушедших веков. Вопрос у меня к вам будет такой, прямой и четкий - чего вы от меня хотите? В чем будут заключаться мои услуги?

– Преследование трех людей должно прекратиться, - монотонным голосом произнес Григорянц, сурово глядя Косте в лоб.
– Евгений Прокофьев должен быть найден, а убийца или убийцы моей жены пойманы и наказаны со всей строгостью. По-моему, все в рамках закона.

Костя слегка повел правым усом.

– Что-то не так?

– Да нет... Требования вполне законные, спору нет...

– Вознаграждение будет достойным, поверьте мне, Константин Дмитриевич. За третью услугу я заплачу вам сто тысяч долларов.

– Щедро, - одобрил эту цифру Костя.
– Только позволю себе задать вам вполне резонный вопрос - почему вы обращаетесь ко мне, а не к правоохранительным официальным органам?

– Органы и так ведут расследование по факту гибели моей жены, делом занимается Генеральная Прокуратура. И по факту сгоревших ларьков моего друга тоже возбуждено уголовное дело. Просто я полагаю, что совместными усилиями можно добиться больших успехов. А денег мне не жалко... Мне главное - найти убийцу. А кто найдет, вы или они, для меня значения не имеет. Я безумно любил свою жену Татьяну, у нас двухлетняя дочка Верочка. Она никогда не будет помнить свою мать...
– Голос Григорянца дрогнул, в нем почувствовались слезы. Сердце Кости тоже как-то стало оттаивать. И почему человек, переживший такое горе, стал вдруг вызывать у него чувство антипатии? Почему? Только из-за того, что он на вид такой сытый и холеный? Это не аргумент...

– Случайность исключаете, Эдуард Рубенович?

– На сто процентов нет, но на девяносто да... Конечно, все может быть, всякие совпадения - у меня свои враги, у Андрея Левушкина - свои, а Евгений Прокофьев, честно говоря, пьет запоями дней по десять, и может осесть где-то на дне со всяким сбродом и пить там либо до полусмерти, либо до смерти настоящей... Татьяну мог задавить, в конце концов, какой-нибудь пьяный безумец. Все может быть, правоохранительные органы работают, возбуждены уголовные дела, но пока безрезультатно. Иначе я бы не стал к вам обращаться... Итак, беретесь вы за дело или нет?

Константин потянулся к пачке "Кэмела", вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, пустил в сторону клубы дыма.

– Так как, да или нет?
– мрачным голосом спросил Григорянц.

– Дело любопытное, Эдуард Рубенович, спору нет, - произнес, наконец, Костя.
– Случайность и впрямь возможна лишь процентов на десять, а пожалуй, и того меньше. Тут, очевидно, дело в чем-то другом...

– У вас есть какие-то соображения?

– А как же? Да я вам уже сказал, тут, на мой взгляд, дело в какой-то старой истории, возможно кто-то хочет отомстить вам троим. Из этого вытекает что? А вот что, - ответил он сам себе.
– То, что вас троих, крупного бизнесмена, имеющего возможность приобрести недвижимость на Западе, мелкого предпринимателя, торгующего товарами народного потребления и кандидата исторических наук, подверженного пагубному пристрастию к зеленому змию, что-то объединяет. Вот и возникает вполне естественный вопрос - что вас троих объединяет? И я вам его задаю...

– Но я вам ни на что не могу ответить, прежде чем мы заключим с вами договор, предусматривающий определенные обязательства друг перед другом...

Константин заметил, что и он, в свою очередь не вызывает большой симпатии у своего собеседника. Григорянц смотрел на него сквозь свои роговые очки холодным суровым взглядом.

– Эдуард Рубенович, - попросил Костя.
– Пожалуйста, расскажите мне обо всем произошедшем поподробнее, в деталях, так сказать... В делах такого рода очень важны детали...

Григорянц снова рассказал Косте о тех преследованиях, которым подвергался его друг Левушкин, об исчезновении Прокофьева, и, наконец, о своей трагедии. Костя слушал внимательно, задавал вопросы, постоянно курил.

– Да, - выслушав его рассказ, произнес Костя, пристально глядя сквозь роговые очки своего собеседника.
– Любопытная история... И вас троих определенно что-то объединяет...

– Да, нас троих объединяет давняя дружба..., - холодным тоном произнес Григорянц.

– Ну, это не повод для преследования, - задумчиво произнес Костя. Давно знакомых друг с другом людей порой объединяет разное... Преступление, например...