Шрифт:
– И что же в этом плохого?
– Я полюбила его, а он...
– Ну, говорите, говорите...
– А он убийца!...
– Что вы сказали?!!!
– Он убийца, - совсем тихо повторила Надя.
– И должен ответить за свое преступление...
Все. В трубке запищали частые гудки. И сразу же раздался очередной звонок.
– Константин, нас прервали, - говорил майор Молодцов.
– А я хотел сообщить тебе очень интересные новости про адвоката Григорянца...
В этот момент запищал и мобильный телефон Константина, лежащий на столе.
– Одну секундочку, Геннадий, - сказал Костя и включил мобильный.
– Я не могу до вас дозвониться, - послышался в трубке голос Григорянца.
– Решил позвонить по этому номеру.
– Мне нужно срочно с вами увидеться, Константин Дмитриевич. Немедленно... У меня есть очень важная информация. И это не телефонный разговор.
– Где вы находитесь?
– Недалеко от вас, судя по номеру, хоть в вашей визитке и нет вашего домашнего адреса. Я полагаю, что минут через десять могу быть у вас. Если вы не против, разумеется...
– Я не против. Записывайте адрес. Жду вас...
– Это ещё ближе, чем я предполагал. В течение десяти минут я у вас...
– Хорошо. Жду...
– Он взял трубку.
– Геннадий, мне только что звонил Григорянц. Он через десять минут будет у меня. Так что излагай свою информацию как можно быстрее и полнее. Она мне, как я полагаю, очень понадобится...
5.
Примерно в это же время в небольшой квартире на Фрунзенской набережной в довольно скромно обставленной комнате сидели два человека мужчина и женщина.
Мужчине было около сорока. Густая русая шевелюра с проседью, голубые глаза, спокойно, но в то же время с какой-то нежностью глядящие на свою собеседницу... Одет он был в спортивный костюм и тапочки...
Женщине было на несколько лет больше. Она была довольно высокого для её пола роста, стройна, длинные, распущенные по плечам волосы каштанового цвета. Большие серые глаза. А в глазах были глубина, боль, тревога. Женщина не глядела на своего собеседника. Она глядела в сторону и курила.
– Что с тобой сегодня, Ира?
– спросил мужчина.
– Ты мне сегодня не нравишься. В твоих глазах я вижу нечто похожее на угрызения совести...
– Нет, Федя, это не то, не то, какие там могут быть угрызения совести? Мне просто тревожно на душе и гадко, мерзко. Противно, понимаешь ты?
– Да, вообще-то как-то не очень, - пожал широкими плечами Федор. По-моему, то, что происходит сейчас, вовсе не мерзко, гадко и противно. Это прекрасно, потому что справедливо. Или ты полагаешь, что такое преступление имеет сроки давности?
– Да о чем ты говоришь? Какие там сроки давности, Феденька? Разве ТАКОЕ можно забыть, простить? Чем больше проходит лет с тех пор, тем глубже я чувствую горечь своей утраты... Они отняли у меня все, абсолютно все, что у меня было... Как я выжила, сама не понимаю. Да и зачем выжила, тоже...
– Как это так зачем? Чтобы встретить меня, разумеется, - обиженно произнес Федор.
– Извини, - улыбнулась Ира и слегка дотронулась до плеча собеседника.
– Феденька, ты возродил меня, тебя мне послал Бог...
– Это ты мне дала счастье, Ирка, - улыбнулся и Федор.
– Я тебя не забывал никогда... Но наша встреча..., - зажмурил он глаза и встряхнул густыми волосами.
– Это фантастика, это рок... Если бы мне кто-то рассказал, я бы не поверил, что такое может быть. Я и сейчас не верю.
– Дотронься до меня, и поверишь. Я здесь, а не там, - указала она своим красивым длинным пальцем в потолок.
– Это и есть доказательство того, что все, что с нами произошло - правда...
... В октябре прошлого года поздно ночью Федор Красильников в приличном подпитии возвращался на своем БМВ со званого ужина в честь юбилея довольно известного эстрадного певца. Он ехал по Фрунзенской набережной. Вдруг около парапета он заметил женскую фигуру. Женщина забралась на парапет и собиралась броситься в воду - это было совершенно очевидно.
Реакция была мгновенной, Федор нажал на педаль газа, затем резко притормозил около самоубийцы, чуть ли не на ходу выскочил из машины и бросился к женщине. Он буквально удержал её за воротник пальто, когда она уже летела с парапета.
– Пустите меня!!!
– кричала она, пытаясь вцепиться в лицо своему спасителю.
– Прекратите, что вы делаете?
– бормотал обалдевший от этой сцены Федор.
– Опомнитесь же, наконец...
Женщина посопротивлялась ещё немного, а затем вдруг как-то сразу обмякла и стала оседать на холодную мокрую мостовую. Грудь её разразилась судорожными рыданиями. Федор потащил её к машине и впихнул в салон.