Шрифт:
– Это вы меня спасли, - прошептал он.
– Спасибо вам. Я почему-то очень хочу жить... Хотя только позавчера собирался повеситься на шарфе на месте нашего преступления.
– Расскажите все по порядку, - попросил Костя.
– Если вам не трудно...
Андрей рассказывал обо всем, происшедшем с ними тем августовским вечером. Зоя слушала, открыв от изумления рот, порой бледнела, порой краснела, охала от ужаса... Дойдя до настоящего времени, Андрей попросил Зою выйти. Та вышла молча, без возражений...
И только наедине Андрей рассказал Косте о последних днях своей жизни.
– Вот оно как..., - покачал головой Константин.
– А её вы попросили выйти, чтобы никто не слышал о Малиновской и её друге?
– Да, - подтвердил Левушкин.
– Я не хочу, чтобы их тревожили. По крайней мере, не приложу к этому своей руки. Они имели право на месть... И не их вина, что Евгений не выдержал угрызений совести. Я тоже был на пути к этому... Возможно, я бы этого не сделал, тут трудно сказать однозначно. Но, судьба есть судьба... Кому суждено быть зарезанным бывшим другом, не суждено повеситься, - перефразировал он слова известной пословицы.
– Да ладно вам, - усмехнулся Костя.
– Вам не было суждено быть зарезанным, как вы сами изволите наблюдать...
– Благодаря вам, благодаря умелым рукам хирурга... А вообще-то, я, наверное, был достоин такой позорной смерти... На моей совести жизнь Алексея Малиновского, на моей совести судьбы Шилкина и Чугаева...
– Да почему вы так верите Григорянцу, что именно вы убили Малиновского?
– недоумевал Костя.
– Неужели вы не успели убедиться в том, что это подлец и мерзавец, ради своей выгоды способный на все. Кстати, могу вам сообщить, что он в настоящее время находится на Петровке...
– Поймали?
– обрадованно спросил Левушкин.
– Поймали... Папаша его сдал...
– Рубен Михайлович?!!!
– Он самый...
– Этот зря не сделает ни шагу, - изумленно покачал головой Левушкин.
– Значит, так было надо...
– Да?
– вдруг пораженный какой-то мыслью, Константин побледнел. Надо, говорите? Извините меня, я сейчас...
Он выскочил из палаты, скинул с себя халат и побежал в машину позвонить по телефону так, чтобы его никто не слышал.
– Алло! Уголовный розыск? Майор Молодцов? Костя беспокоит. Я опять к тебе с просьбой, вернее... Короче, одна идея... Надо срочно обезопасить бывшего следователя областной прокуратуры Курбыко. Пусть Кириенко вызовет его на допрос, что ли? Короче, надо что-то делать, его жизнь подвергается опасности. А его показания могут нам очень пригодиться...
– Поздно, - тихо ответил Молодцов.
– Мне звонили около получаса назад. А я не могу дозвониться тебе.
– Да, я оставил телефон в машине. А что такое?
– Дело в том, что вчера вечером бывший следователь областной прокуратуры Курбыко был застрелен около собственного дома...
– Эх, Рубен Михайлович, Рубен Михайлович, - повторял Костя.
– И я-то хорош, такая простая мысль мне не пришла в голову... Хотя, наверное, было уже поздно. Он действует оперативно, несмотря на солидный возраст... На ходу подметки рвет.
– Думаешь, его рук дело?
– Да без сомнений. Теперь все, никаких свидетелей. Курбыко мертв, Малиновский мертв, свидетельница мертва, слова сына в расчет никто принимать не будет. Он теперь чист, как слеза ребенка, наш принципиальнейший адвокат. И подступиться к нему практически невозможно... Кстати, о Чугаеве ничего не известно?
– Чугаев вчера во второй половине дня задержан в Москве. По фотографии задержали, молодцы ребята...
– Ну и как он? Показания дает?
– Пока нет, но расколется, куда денется? Сделаем ему очную ставку с Эдуардом Григорянцем, расколется...
– А Григорянц что?
– Повторяет свое... А то, что Левушкин выжил, он ещё не знает... Богатый сюрприз его ожидает, думаю, он его не выдержит, выложит все... Кстати, за то преступление срок давности ещё не истек - даже десяти лет не прошло. Так что дела его весьма печальны.
– Ну, насчет того преступления ты не скажи... Свидетель-то один Левушкин. Эх, жалко Прокофьев оказался таким слабым...
– Сам признается, я в этом не сомневаюсь...
– Ладно, посмотрим...
Костя снова поднялся к Андрею Левушкину, пожелал ему скорейшего выздоровления и попрощался.
– Не бросайте его, Зоя, - шепнул он напоследок девушке.
– Вы теперь у него одна надежда...
– Я и не собираюсь. Он хотел устроить мне красивую жизнь. А теперь я ему куда нужнее, чем он мне. И я очень рада этому обстоятельству...
– Слава Богу, Зоя, что на свете ещё остались такие люди, как вы, которые меряют человеческие отношения не через призму материальных ценностей... Счастья вам...
– Спасибо. Вам того же...
17.
... Прошло более месяца. Неумолимо надвигалась весна. Таяли многочисленные снега, особенно обильные в эту зиму, ярче светило солнце, увеличивался день, все радостнее становились лица людей...