Тетерев – поняла я, – тетерев покруче нашего Марчука!

И тут же – кто, когда и зачем толковал мне про морковкины семена?

Это было совсем недавно, совсем недавно… Что за огородник мне подвернулся, почему я терпеливо слушала эти ботанические рассуждения?

Наконец память проснулась. Это был Намтар. А рядом со мной сидел, выходит, Иванушка-дурачок.

До сих пор я представляла себе этого персонажа по красивой картинке из детской книжки. И уж никак не лысым мужчиной под пятьдесят, прирожденным тетеревом. Зло меня взяло – где же он, окаянный, раньше болтался?! Приди он чуть пораньше – и не возникло бы необходимости идти за Намтаром! Он бы сам все прекрасно рассказал, всю историю с установлением справедливости в отдельно взятом конфликте, даже не дожидаясь вопросов, а просто повинуясь течению собственной мысли, переходящей с темы на тему и просто обязанной в конце концов добраться и до этого загадочного дела.

Вот интересно, еще подумала я, как бы Нартов допрашивал тетерева? Ведь тетерев бубнит вовсе не то, о чем его спрашивают, а то, что он сам себе почему-то хочет сообщить вслух! Это была бы настоящая битва гигантов!

– Это не Золотов идет? – прислушавшись, спросил тетерев. – Нет, не Золотов. Тут кто-то водится. Ко мне на огород однажды медведица с медвежонком приходила. Утром смотрю – следы с пятками. Сперва не понял, потом вижу – ого! Когда ж этот гражданин с пятками себе педикюр в последний раз делал?! А потом мне сосед рассказал, что действительно их на опушке видели, медведицу с медвежонком.

Молчать, главное – молчать, твердила я тебе. Вопросов он все равно не услышит. А, может, еще и обидится, что перебиваю. Если что – буду себе руками рот зажимать.

– Я думал, он обрадуется, сразу прибежит. А он прячется, – мой тетерев опять высказал обиду. – Вы ведь тоже Золотова ждете?

И замолчал.

До меня не сразу дошло, что как раз на этот вопрос он ждет ответа. Естественно, он забыл, что я никакого Золотова знать не знаю. Такое уж у него устройство мозгов, подумала я, но это и неплохо…

– Его самого.

Главное было – ответить покороче. Чтобы это лысое чудо опять завело бессвязный монолог.

– Вот и хорошо. Дождемся. Вы, наверно, по тому же вопросу. Ну так вот – я твердо решил. Ведь он доказал, что справедливость есть! А другие что доказали? Я, знаете ли, кандидат наук, меня словами не проймешь, мне нужен эксперимент с результатами. И я на все готов ради эксперимента! Знаете, есть люди с определенными способностями? Ну так вот – у меня эти способности действительно есть, я проверил. И я хочу, чтобы от них наконец всем была польза!

Только не спрашивать, умоляла я себя, только не спрашивать!

– Я не понимал, зачем мне это дано, – сказал тетерев, растирая огромной ладонью лысину. – Я не понимал, что я с этим должен делать! То есть – сперва не понимал. Один раз я пошел в церковь и спросил священника. Священник был какой-то чересчур современный – посоветовал обратиться к врачу. А когда врачу говоришь про голос в голове и картинки перед глазами, то слышишь от него всего одно слово – шизофрения. Это я и сам себе мог сказать перед зеркалом… Но я и потом хотел, чтобы все было по-божески! Я к батюшке Василию исповедоваться ходил. Он мне чуть не запретил опыты… Я с молитвой сажал и поливал! Я все хотел сделать через молитву! Но кто мне скажет – куда подевалась моя молитва?!?

Редкие рыжеватые волосы встали вокруг лысины дыбом.

– Если то, что происходит со мной, – высшая справедливость, так дайте мне лучше что-нибудь другое! – загрохотал он. – У меня ребенка отняли! А теперь пытаются мне объяснить, что все было правильно! Дурак я был, когда от Золотова сбежал! Я ничего не сделал – я наказал! Я так наказал, что он всю жизнь помнить будет! Дурак был, что испугался! Я ведь на самом деле чего испугался?! Я, кретин, идиот, полудурок, скотина безмозглая, испугался своей собственной силы!

Я пока ничего не понимала и молила Бога послать мне терпения.

– Око за око и зуб за зуб! – провозгласил тетерев. – У него-то мальчишка жив остался! Золотов соврал – он сказал, что мальчишка сам в петлю полезет! Хрена с два он полез! То, что Золотов с ним сперва нянчился, было правильно. Мальчишка-то он неплохой… Но потом нужно было подтолкнуть его к петле! А Золотов все пустил на самотек! Я знаю, я потом наводил справки – он са-мо-уст-ра-нил-ся! Он не довел это дело до конца! Мольчишка ему верил, Золотов сказал бы – лезь в петлю, он бы и полез! Мне самому нужно было это сделать – он ведь и мне верил… Посмотрел бы я тогда на эту суку Богуша!

Про мальчика толковал и Намтар – неужели про того самого?

– Золотов правильно говорил – отпусти на свободу свои способности! Пока я возился с мальчишкой – я мно-о-ого про себя узнал! Просто я растерялся… Как-то все слишком грубо получилось… – тетерев помолчал и опять принялся заводить себя. – Я им всем показал, кто тут русский Давид Копперфильд! Я им Копперфильд, а не Герка Богуш! Я часы на Спасской башне остановить могу, я! Иду я потом по городу, вижу эти идиотские афиши «Русский Копперфильд – Герман Богуш» – и понимаю, что зря я оттуда сбежал! Надо было все увидеть до конца!