– Рагуил? – удивился Нартов. – Но почему?.

Он хотел спросить – почему архангел не приближается и не устраивает нам нагоняя за опасную самодеятельность.

– Михаил? Не может быть! – воскликнул, поднеся левую ладонь ко лбу, Даниил.

Я прищурилась.

Этого архангела я видела не впервые. Но не в жизни – а кто-то из Даниилов показал его лик на образе. Плащ, багровый с бегущими по нему рыжими и дымными сполохами, и доспехи светлого золота под плащом, и черные кудри, падающие на лоб и на плечи из-под высокого шлема – похоже, там, вдали, стоял и смотрел на нас Уриил, которого так хотели и еще не смели назвать гневом Божьим. Стоял, смотрел – и сам стал гаснуть потихоньку, и погасил свой ставший ненужным луч.

Мы остались у Грани втроем.

– Вытащили вредителя, – сказал Нартов, но так, как сказал бы о нашкодившем домашнем зверьке. – Вот теперь-то его кто-нибудь обязательно расколет, и мы узнаем все входы и выходы в чертовой Управе.

– Как я уже говорил, у даосов есть очень интересный знак, – словно бы утратив интерес к судьбе Намтара, произнес Даниил. – Он означает, что нет четкой границы между светом и тьмой, в каждом потоке света содержится частица тьмы, и в каждом море тьмы должен быть островок света, Теперь вы видите – так оно и есть, иначе было бы невозможно прощение…

– Что с ним будет? – спросила я.

– Сейчас он будет молить о прощении уже своими словами. Ему дозволено. Он вспомнит все свои подвиги… А потом один из тех, кто зовется суд Божий, примет решение.

– То есть, ты? – Нартов весь напрягся.

– Нет, мне – нельзя. Раз я вывел его ОТТУДА – значит, мое решение уже сейчас известно.

Я вздохнула – я все еще видела коленопреклоненного демона. Вот сейчас мне было его действительно жаль. Мы уже не слышали, что говорил он Тому, кто над нами, обратив лицо к небу. Но он говорил – и каждое его слово было услышано, он оправдывался – и никто его не останавливал, возможно, он даже привирал по неизменной и неистребимой привычке этого племени – но и это сейчас было допустимо, потому что рано или поздно запасы вранья бы иссякли, лгун устал от собственной безнадежной лжи – и зазвучала наконец желанная правда.

– Виноват ли он в том, что он – такой? – спросила я.

– Нет, конечно. И это будет принято во внимание. Но он знал правду о Грани и о тех, кто по обе ее стороны. Безысходность и обреченность – еще не грех. Грех – когда есть выбор.

– Но он же выбрал!.. – чуть ли не хором завопили мы с Нартовым.

– И слава Богу… – пробормотал Даниил. – А меч сразу чистить нужно. Никто за тебя этого делать не станет. Понял?

– Понял, – отрапортовал Нартов.

– Трижды в землю, чтобы убрать грязь от их проклятий, и потом в воду, чтобы на клинке не осталось твоей собственной злобы. Пошли…

Тут обрыв опять сделался обрывом, река внизу – рекой. Они пошли зигзагами по тропинке, а я села на скамейку.

Дело было сделано.

Очевидно, впереди меня ждало расставание с Нартовым, с Даниилом, с бригадой.

Две звезды взлетели рядышком с речного берега и ушли в небо. Мечи, подумала я даже с некоторым равнодушием, мечи вернулись на место. Позволили очистить себя и вернулись…

Я хотела сказать мужчинам, когда они вернутся, что-то очень умное про эти мечи, но стоило им подняться и подойти к скамье – белая искра пролетела над землей, нарисовав круг, мы оказались внутри круга, от светящихся его краев встала и уперлась в небо стена, а когда она сделалась прозрачной – мы были уже не на речном берегу, а, как и следовало ожидать, в зале на манер театрального.

– Доигрались, – сказал Нартов, оглядывая пространство. – И вот всегда так! Пока дело делаешь – еще, может, и не мешают, но вот потом обязательно разбор полетов начнется…

– Мое место свободно, – произнес Даниил, сосчитав судей за длинным столом. – Вот любопытно, если меня в должности понизят, то – как? Не могут же смыть с меня крещение!

– А ты не волнуйся, око Божье, ты тут ни при чем… – Нартов похлопал меня по плечу, правда, очень осторожно и деликатно похлопал. – Это не тебя судят, а нас…

– За что? – изумилась я. – За то, что теперь можно пробить защиту Управы и наконец навести порядок?

Я так возмутилась, что даже не поняла – мой голос звенит на все помещение, такое огромное, что стены терялись в голубоватом тумане.

– А если бы нам не удалось вывести Намтара? Если бы нас там уложили? – спросил Нартов.

– Мечи бы не погибли – вот только что вознеслись же?

– Очищенные – потому и вознеслись. Для этих мечей грязь – самый невообразимый груз, – объяснил Даниил.

– Откуда ты это знаешь?

– Старшие рассказали.

Я вспомнила старенького Даниила в пустыне – он мог видеть эти мечи, но откуда ему было знать их повадки? Неужели когда-то их уже брали с отведенного им места и обнаружили это свойство?

– Мог рассказать только тот, кто ими пользовался после того, как их подвесили! – сказала я. – Значит, было – что?

– Был прецедент, – сразу понял Нартов. – Ты думаешь, раньше кто-то уже ходил за Грань?

– Похоже на то!

– А почему об этом никто и ничего не знает?