– Я бы хотел знать… – Намтар задумался, опустил большие темные глаза, пошевелил губами, и вдруг уставился на Нартова, я бы сказала, с надеждой.

– Я бы хотел знать – вы готовы вступиться за ВСЯКОГО обиженного и угнетенного? Вам достаточно знать, что кто-то незаслуженно терпит обиду? Или нужно что-то еще?

– Я еще не знаю, – честно ответил Нартов. – Меня призвали недавно, и я знаю только свое конкретное задание. Ты не того советчика выбрал.

– Ты полагаешь, я мог выбирать? – Намтар вздохнул. – Я положился на свой нюх, и нюх мне подсказал, что где око Божье – там и кто-то из Михаиловой братии или из Рагуиловой братии. А сколько вас, и когда кого призвали, – этого я угадать, извини, не мог.

Вот и начала проясняться эта история, подумала я, он увязался за мной для того, чтобы выйти на тех, кто послал меня, вовсе не по заданию Фесенко. И то – меньше всего был похож этот старый провокатор на нечистую силу. Ментяра, еще не успевший научиться нормальному общению с людьми, – вот что такое Фесенко.

Но почему Намтар оказался возле агентства Фесенко одновременно со мной?

– Ты прямо говори, – посоветовал Нартов.

– Прямо не могу. Мне нужны гарантии. Послушай, – проникновенно сказал Намтар. – ты ведь понимаешь, о чем я говорю! Ты ведь сам натыкался на эту стенку! Занимаешься делом, получаешь результаты, победа близка, и – бац! Твое дело передают другому с тем расчетом, что другой обязательно все испортит! Ведь были у тебя такие случаи? Были?

– Со мной такого не было, а с коллегами было, – согласился Нартов. – Так что – ты вел дело, а когда появились результаты, которые никому у вас там не были нужны, у тебя это дело забрали?

– Еще хуже, – Намтар вздохнул. – Если бы по приказу сверху – разве я посмел бы жаловаться?

Нартов пожал плечами.

– Так вот, я хотел бы знать, если справедливость – одна, и все мы ее защищаем, только разными средствами, то ведь и несправедливость – тоже общая забота?

– Ты с этим – не по адресу, – ответил Нартов. – Меня призвали для конкретного дела. Наша бригада будет заниматься этим делом в Протасове. Тебе нужно кого-то другого.

Намтар чуть заметно усмехнулся. Я увидела эту усмешку и поняла – собеседник Нартова воистину демон. Он затеял какую-то игру, а может, и не он, и в этой игре имеют значение оттенки слов. Но понять бы, к чему он клонит!

– А ты бы не спросил обо мне кого-то из своих? – выразительный голос Намтара передал великолепную гамму чувств, от полной обреченности до внезапно вспыхнувшей надежды. – Скажи – Намтар, о котором наверняка знают, пострадал от несправедливости и, может быть, готов к тому, чтобы принести жалобу.

– Так это ты что – от кого-то из наших пострадал? Наши устроили тебе несправедливость, что ли? И ты готов жаловаться архангелу Рагуилу на то, что тебя прищучили? – Нартов вроде и веселился, но я видела – он нашел, к чему прицепиться и перешел в наступление. – Ну, хорош гусь! Может, и мне пожаловаться твоему начальству, что ты меня оторвал от дела и заставляешь выслушивать всякие бредни?!

– Нет, жаловаться моему начальству не надо, незачем, – спокойно ответил Намтар. – Ты просто еще не знаешь кое-каких наших порядков. Я могу жаловаться на несправедливость кому захочу. Могу, как брадобрей царя Мидаса, вырыть в земле яму и прокричать о своем горе в эту яму. Но тот, кто надо мной, что бы ни случилось, скажет мне всего два слова: «Сам виноват».

– У нас так не скажут, – Нартов уже ощущал профессиональную гордость и за бригаду, и за тех, кто ее послал в Протасов.

– Я знаю. Но у вас другие странности. Вот например – почему вы действуете только ночью?

– А ты откуда знаешь?

– Когда я увидел око Божье там, где непременно, рано или поздно, опять появился бы кто-то из ваших, я обрадовался – око Божье должно было привести меня к кому-то из вас. Но оно целый день таскало меня за собой, очень беспокоясь, как бы я не отстал…

Намтар опять повернулся ко мне, поднял голову, и я увидела улыбку, в которой были легкая насмешка и неподдельная благодарность.

– Только с наступлением темноты появился тот, кого ожидало око Божье. И, согласись, тут уж я времени не терял.

Нартов кинул на него взор, который простого смертного прожег бы насквозь. Но банальный черный костюм демона был, очевидно, на огнеупорной подкладке.

– Когда велят – тогда и действуем, – отрубил Нартов. А что еще он мог сказать? Ни я, ни он не знали, почему бригады выпускают в мир только под лунный свет.

– Неканонично это как-то. Взять хотя бы евангелие от Матвея, глава пятая, стих четырнадцатый, – ни секунды не задумавшись, произнес Намтар, и далее декламировал с некоторым смущением, потому что ему все-таки не подобало повторять вслух Иисусовы слова: – «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». Я не ошибся?