– Ой, извини, - сказал он Данику, протягивая уцелевший огрызок. Даник искренне отказался от оного в пользу приятеля.

(...)

Симрик изволил проснуться, а Кахновский выпучил глаза.

– Все сходится, - заголосил он, почти становясь на голову.
– Говорю вам, все сходится! Вот, - он ткнул пальцем в лист, - черным, то есть, серым по белому: "... не реже раза в неделю пугать людей..." И туфелька!

– По-моему, тогда они явно перевыполнили обязательства...
– сонным голосом пробормотал Максим.

Его растолкали и заставили бежать в садок для привидения. Но самые упорные поиски ничего не дали: одинокая туфля исчезла бесследно.

(...)

– Что случилось? Меня чуть не убили, а он спрашивает!

– Кто?

– А я что, видела?
– Катька поняла, что заговорила, когда собиралась гневно молчать, и опять нырнула в одеяло. Даник сидел и сопел на краешке постели. Ему было очень стыдно. И любопытно тоже.

– Катька, - осторожно начал он.
– Хочешь, я на колени стану? Или клумбу у Ростиславыча обдеру?

Катька повозилась под одеялом:

– Хочу.

С Виолкой Даник столкнулся в дверях. Какао расплескалось, а бутерброд классически упал маслом вниз, вызвав ярость дежурной и крыскину радость.

– Ножницы давай, - рявкнул Даник.

– Маникюрные подойдут?
– Виолка глядела с обожанием. А потом ринулась в косметичку. На кровать посыпались тюбики туши, губной помады, заколки, тени и бантики.

– Вот!

– Все, я пошел.

– Чего это он?
– спросила Виолка в пространство. А Катька выбралась из кровати и со стонами начала одеваться.

– Тебе лежать надо, - произнесла подружка неуверенно.

– Ща! Пропустить такую корриду!

(...)

Максим пропустил Катькину инсинуацию и торжественно поднял палец:

– Мы имеем живого преступника. К тому же, преступника нервничающего. А значит, совершающего ошибки!

– Первую он уже совершил, - пробормотал Даник.
– Оставил ее в живых.

– Он старался, - Катька отряхнула руки, доломав о Даника букет.
– Я не виновата, что ему не повезло.

– Зато теперь ты его знаешь, - сказал Максим.
– И он может постараться еще раз, чтобы ты никому ничего не успела рассказать. Так что поторопись.

– Умрешь в хорошей компании.

Катька повела плечиками и, небрежно потянувшись, сняла с уха Даника повисший пион:

– А я ничего не видела.

Они с возмущением взглянули на Катьку. Быть так близко, можно сказать, рядом с разгадкой - и ничего не увидеть?!

– Жаль, что он этого не знает, - с насмешкой посочувствовал Даник, убивать раздумал бы.

– Возможно, это не входило в его намерения, - утешил Максим.

– Зато в мои - скоро войдет, - Даник демонстративно отряхнул с рубашки остатки зелени.
– Так-таки ничего и не видела?

– Не-а, - вздохнула Катька.
– Он подкрался сзади, фонарь не горел.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина, кажется. Я чуть не сдохла.

– Здорово бы облегчила чью-то жизнь.

(...)

...Максим подумал и вычеркнул.

– Вот что, - надувшись, сказал он.
– Мы должны поставить себя на место преступника. Если он хотел сделать гадость Жанночке - это одно, а если подстерегал нас или Катьку... Мы думаем на Жанночку, а он спокойно обделывает свои дела. Прекрасное алиби!

– Если не попадешься на краже.

– Не попался же. А заловили - мог сказать, что зашел по делу.

– Ночью?

Максим хлопнул ресницами:

– А в самом деле, отчего мы решили, что он заходил ночью?!

(...)

Тихий час - очень полезное для воспитателей время. Немного бурное в начале и в конце, но в середине... Существует мнение, что тихий час взрослые выдумали специально. И только потом стали оправдывать тем, что детская нервная система нуждается в отдыхе. Ща! Это их воспитательская система нуждается, что бы там ни говорили и ни писали высоколобые ученые мужи от валеологии. Так что тихий час - это здорово.

(...)

Валькира пожала плечами. Почему-то при слове "игра" ей чаще всего вспоминались теплые воскресенья, желтые листья на фоне яркого осеннего неба, прозрачность веток и перестук деревянных мечей. Игра - это неограниченная возможность быть самим собой. Сбросить маску, не подстраиваться под обстоятельства, жить полно так, как больше нигде... ведь в игре даже смерти можно не бояться. И если прохожий шарахается от людей с деревянными мечами это проблемы прохожего. Почему он от пьяниц так не шарахается? Привык?